Миры Роджера Желязны. Том 5
Шрифт:
— Поговаривают, что он из Сумерек, но из той их части, что поближе к Тьме… там ведь теней полным-полно.
— В таком случае, пожалуй, лучше всего сразу же отправить его прямо в Клоаки Глайва?
— Жестко стелешь, — буркнул Смейдж и прихрюкнул от удовольствия.
— Пошли. Покажите мне его, — сказал Распорядитель Игр, вставая.
Они вышли из палатки. Небо над головой было серое, к востоку оно слегка серебрилось, а к западу становилось почти черным. Звезды дырявили тьму над грядой похожих на сталагмиты горных громад. И ни единого облачка.
Они шли по дорожке, освещенной рядами факелов, которая пересекала всю обширную территорию Игр и выходила к павильону Хелфлейма. Где-то на западе блеснула молния — видимо, в той части Приграничья, где высились храмы теперь уже бессильных богов.
Когда они подошли к открытой стороне павильона, Квайзер слегка коснулся руки Бенони и кивнул. Распорядитель Игр проследил глазами направление кивка — туда, где, прислонившись к одному из столбов, подпиравших крышу, стоял высокий худощавый мужчина. Его шевелюра была черна, кожа смугла, в чертах лица проступало нечто орлиное. Он носил серую одежду, черный плащ был лихо заброшен через правое плечо. Мужчина курил какую-то травку из Страны Тьмы, свернув ее в тоненькую трубочку; дым в свете факелов казался голубым.
Бенони долго и внимательно всматривался в Валета, испытывая те странные ощущения, которые почти всегда испытывают люди, сталкиваясь с существом, рожденным не женщиной, а непостижимой судорогой Тьмы, — в тех краях, которых обыкновенные люди старательно избегают.
Бенони с трудом сглотнул слюну и сказал:
— Ладно. Вы можете быть свободны.
— Мы хотели бы помочь… — начал было Квайзер.
— Уходите! — Бенони подождал, пока они не ушли, а потом пробормотал про себя: — Эти подонки продадут друг друга при первом удобном случае.
Затем он отправился собирать своих стражников и те несколько десятков фонарей, которые были способны дать самый сильный свет.
Валет подчинился аресту без споров и сопротивления. Окруженный отрядом вооруженной стражи, заключенный в круг яркого света, он лишь небрежно кивнул и выполнил приказ, не сказав ни единого слова.
Его привели в хорошо освещенный шатер Распорядителя Игр. Подтолкнули к столу, за которым уже восседал Бенони. Стража сгрудилась так, чтобы опять окружить Валета светом фонарей и зеркалами, уничтожающими тени.
— Тебя зовут Валетом? — спросил Распорядитель.
— Не стану отрицать.
Бенони впился взглядом в темные глаза Валета. Они не дрогнули. Даже слепящий свет фонарей не заставил их опуститься.
— …А иногда тебя кличут Червонным Валетом из Страны Теней? — Ответа не было. — Ну?
— Мало ли какими именами можно наградить человека, — ответил Валет.
Бенони отвел от него взгляд.
— Введите сюда тех, — приказал он одному из стражей.
Страж исчез и через минуту вернулся, ведя Смейджа и Квайзера.
— Знаете ли вы этого человека? — спросил Бенони.
— Да, — ответили они почти хором.
— Только вы ошибаетесь, называя его человеком, — продолжал Квайзер, — ибо он с Темной Стороны.
— Назовите его имя.
— Его кличут Червонным Валетом из Страны Теней.
Распорядитель Игр улыбнулся.
— Ты верно сказал, что человека можно называть по-разному, но в данном случае, как видишь, мнения не расходятся. Я — Бенони, Распорядитель Игр. Ты же — Червонный Валет из Страны Теней, вор. Бьюсь об заклад, ты явился сюда, чтобы украсть Хелфлейм.
Снова молчание.
— Тебе нет нужды ни признаваться, ни отрицать, — продолжал Распорядитель. — Одно твое появление здесь — уже более чем достаточное свидетельство твоих бесчестных намерений.
— А может, я прибыл сюда, чтоб принять участие в Играх? — предложил Валет свое объяснение.
Бенони расхохотался.
— Как же! Как же! — вскричал он, откидываясь на спинку стула, чтобы вытереть слезы рукавом. — Только у нас тут не бывает состязаний в воровстве, так что разряд, по которому ты мог бы соревноваться, просто отсутствует.
— Вы все ко мне относитесь предвзято, и это несправедливо, — сказал Валет. — Даже если я и в самом деле тот, о ком идет речь, я все равно не сделал ничего такого, за что меня можно судить.
— Покане сделал, — отозвался Бенони. — А ведь Хелфлейм действительно шикарная штучка, а?
— Многие, пожалуй, согласились бы с вами, не споря, — быстро ответил Валет. В его глазах, казалось, на мгновение зажегся огонь, а губы скривились в улыбке, которую он тщательно пытался скрыть.
— И ты явился сюда, чтобы выиграть его… в своем понимании этого слова, конечно. Ты же известен как самый изощренный ворюга, о порождение Тьмы!
— А разве это обстоятельство лишает меня права быть простым зрителем общедоступного состязания?
— В том случае, когда в дело замешан Хелфлейм, — безусловно, лишает! Он бесценен, и обитатели Света, равно как и обитатели Тьмы, жаждут овладеть им. Распорядитель Игр не вправе спокойно смотреть, как ты будешь ошиваться поблизости от этой драгоценности.
— Вот как плохо иметь дурную репутацию, — печально произнес Валет. — Что бы ни случилось, всегда попадаешь под подозрение.
— Хватит! Признавайся — ты и в самом деле явился сюда, чтобы украсть это сокровище?
— Только идиот ответит на подобный вопрос положительно.
— Должен ли я понять это так, что от тебя честного ответа не получишь?
— Если под словами «честный ответ» вы подразумеваете, что я должен сказать то, что вы хотите от меня услышать, причем не важно — правда это или ложь, то тогда я скажу, что вы не ошиблись.