Миры Роджера Желязны. Том 6
Шрифт:
На вид мальчишка, одетый в длинную латаную-перелатаную красную рубаху, был настоящий африканец. Он подскочил к тележке и, словно резвящийся щенок, стал бегать и прыгать вокруг нее, притаптывая бурьян у поваленных деревьев.
— На запад, — ответил Тибор. — Все время на запад. Но вот угораздило застрять.
Теперь к нему подтянулась вся стайка мальчишек, и он оказался в кольце сорванцов. Это были настоящие дикарята: непрестанно между ними возникали потасовки, они носились сломя голову с места на место, кричали, толкались — словом, никакой дисциплины.
— Ребята, кто из вас уже ходил к первому причастию?
Ребята вдруг перестали возиться. Они неловко молчали, виновато переглядываясь. Ни один не решился ответить.
— Никто? — удивленно спросил Тибор.
«И это всего в тридцати милях от Шарлоттсвилля! Боже, мир наш развалился, как машина, съеденная ржавчиной».
— Стало быть, вас никто не знакомил со Словом Божьим, как это всегда делается перед первым причастием? Ну и ну! Как же вы, будучи такими невежами, намерены соотносить свои поступки со вселенской волей? И как вы собираетесь узнать о Божьем промысле? — Он возмущенно погрозил своими механическими пальцами мальчишке, который стоял ближе к тележке, чем остальные. — Готовитесь ли вы постоянно к грядущей жизни? Бежите ли вы скверны? Регулярно ли очищаетесь от своих прегрешений? И как часто вы поститесь, как часто воздерживаетесь от плотских утех? Стережетесь ли таких грехов, как любостяжание, многознайство и праздность?
Ответ был настолько очевиден, что ребята захихикали и снова принялись возиться и толкаться.
— Мотыльки! — возмущенно громыхнул Тибор и фыркнул от омерзения. — Ладно, остолопы, освободите меня, чтоб я мог ехать дальше. Давайте, давайте, я приказываю!
Ребятишки сгрудились у задка тележки и подналегли на нее. Однако колеса только бились о древесный ствол, преграждавший дорогу, и не двигались дальше.
— Зайдите-ка спереди, — велел Тибор, — да поднимите тележку. Ну-ка, все разом взяли — па-а-аднимай!
Ребята покорились, хотя без особой радости.
Тибор поставил рычаг управления на первую скорость. Мотор взревел — и тележка перевалила через первый ствол. Но снова застряла. Опять «на-а-авались», рев мотора — и тележка одолела следующий ствол. Однако перед третьим она вновь застряла и стала заваливаться назад. Мотор то пыхтел, то визжал, из него вырывались клубы голубоватого дыма.
Все же мало-помалу усилиями ребят, голштинки и электромотора тележка преодолела завал и вновь оказалась на нормальной дороге. Негритята помогли Тибору преодолеть короткий подъем на пологий холм.
С вершины холма ему открылся иной пейзаж.
На полях работали как люди, так и роботы. На тощем слое почвы, которую можно было назвать плодородной лишь с большой натяжкой, качались редкие колосья низкорослой пшеницы. Даже на вид почва была непригодной для земледелия — слишком много в ней металлических осколков. И все же люди ковырялись в этой неблагодарной почве, поливали ее из оловянных банок или пластмассовых контейнеров, найденных среди руин. Один-единственный вол тащил через поле грубо сколоченный воз.
На другом поле женщины руками вырывали сорняки. Двигались они медленно, бестолково — изнуренные, страдающие от кишечных заболеваний, связанных с грязной водой, антисанитарными условиями жизни. Ни на одной не было обуви. Резвые мальчишки, помогавшие Тибору, видно, еще не успели подцепить аскарид, а не то вид у них был бы такой же вялый, как у других детей, которых он видел в полях.
Тибор воздел глаза к небу, затянутому тучами, и возблагодарил Господа Гнева за то, что его, Тибора, миновала чаша сия. Жить среди этой бесплодной пустыни было бы нестерпимо тяжело. Здешних мужчин и женщин словно жарят на адской жаровне — надо думать, из их душ давно выпарилось все дурное, они предельно, удивительно чисты… Вон под кустиком лежит младенец рядом со своей спящей матерью. По его лицу ползают полчища мух — по закрытым глазам, по щечкам. Его мать раскидалась во сне, дышит тяжело, с присвистом, рот открыт, и в него заползают мухи, кожа у нее бледная, землистая, на щеках — нездоровый румянец. Живот у бабы под платьем пузырится — гляди-ка, опять беременна! Еще одну бессмертную душу вызовут из небытия на муки. Беременная заворочалась во сне, и ее исполинские набрякшие груди, рвущие засаленный лиф грязного платья, грузно заколыхались.
Мальчишки, выручившие незнакомого калеку, собрались было разбежаться, когда Тибор остановил их строгими словами:
— А ну-ка, вернитесь, ребята! Задам-ка я вам несколько вопросов, а вы — отвечайте. Знакомы с катехизисом [20] ?
Детишки, потупив глаза, стояли кружком вокруг странного безрукого и безногого дяди. Однако сперва один поднял руку — дескать, знаком. Потом второй.
— Так-так, — сказал Тибор. — Вопрос первый. Кто вы такие?Вы суть мимолетные эпизоды во вселенской гармонии. Вопрос второй. Что вы собой представляете?Неизмеримо малое пятнышко в мире, размеры коего неподвластны воображению. Вопрос третий! Что есть цель жизни?Выполнить волю космических сил. Вопрос четвертый! Где…
20
Катехизис — изложение основ вероучения в форме вопросов и ответов.
— Где вы были? — пробормотал, перебивая его, один из негритят. И сам же ответил: — Мы были среди бескрайних степей. И каждый поворот колеса продвигает нас вперед или повергает во прах.
— Вопрос пятый! — выкрикнул Тибор. — Что определяет ваше направление у следующего перекрестка?Ваше поведение в сей земной юдоли.
Вопрос шестой! Что есть правильное поведение?Полное подчинение вечной силе Господа Гнева, от коего исходит Божий промысел.
Вопрос седьмой! Каково значение страдания?Им очищается душа.
Вопрос восьмой! Каков смысл смерти?Разрешить человека от оков этого бытия и возвести на новую ступень бытия.
Вопрос девятый!..
Но тут Тибору пришлось прерваться.
К его тележке приближалась немолодая женщина довольно грозного вида. Тиборовская чуткая голштинка, повинуясь инстинкту, пригнула голову и сделала вид, что невинно пасется, — хотя местный жесткий бурьян ей был не по зубам.
— Нам надо бежать, — хором прокричали негритята. — До свидания!
Их разом как ветром сдуло. Только один на секунду задержался и шепнул Тибору:
— Вы с ней не балясничайте! Моя мама говорит, кто с ней свяжется, того она проглотит без остатка. Всосет — как не было! Так что вы берегитесь!
— Ладно, поберегусь, — отозвался Тибор.
По телу его пробежала дрожь. Казалось, воздух кругом потемнел, словно вот-вот нагрянет ураган, и Тибору вдруг стало зябко.