Миры за углом
Шрифт:
– Кто знает, – хмыкнул Марк, – может, в обычной жизни он – вполне нормальный человек.
– Да ну, – девушка махнула рукой, – психа видно сразу. Правда, зелёненький?
Художник ничего не ответил. А путешественник поглядел на них обоих и решил, что да, психов видно сразу. Тут он вспомнил о втором пришельце, о котором говорил параноик ля бемоль.
– А где, кстати, в вашем городе могут остановиться приезжие? – спросил он. – Гостиница какая-нибудь есть?
– Какие приезжие? Откуда? – Тая, похоже, откровенно недоумевала.
– И правда, – подумал Марк. – Вряд ли Мир Коляна достаточно велик. Скорее всего, он только городом и ограничивается.
– Приезжих нет, это правда, – спустя минутную паузу вдруг проговорил Зеленуха. – А вот прохожие заходят иногда. Из Пустошей.
– Каких Пустошей? – хором спросили Марк с Таей.
– А вы что, вправду думали, что всё кончается городом? Как дети!
– Давай-ка подробнее, – путешественник весьма заинтересовался этой новостью. Это несколько меняло картину Мира.
– Да что там рассказывать, – неохотно ответил художник. – Пустоши – они на то и Пустоши. Пусто там.
– В каком смысле? Что-то же там всё-таки есть, если оттуда кто-то приходит?
– Может и есть какие лачуги. Городов больше точно нет.
– А что за люди приходят?
– Обычные,– Зеленуха пожал плечами. – Не такие рафинированные, как Таська, погрубее. Но в целом обычные. Две руки, две ноги.
– Кому чаю? – Тая закончила с мытьём чайника и теперь заливала кипяток.
– Ты лей, лей, не отвлекайся, – фыркнул Марк и подошёл ближе к художнику. – А всё-таки, что за люди? Почему они живут отдельно? И где останавливаются, когда приходят в город?
– Откровенно говоря, я знаю только двоих. Один вроде бы охотник. А другой… Не знаю, кем его назвать. Просто отшельник. А где останавливаются… Обычно не останавливаются. Ко мне могут зайти на несколько часов, пока не отдохнут.
– Ну, а какие они? – не унимался путешественник. – Что рассказывают? Как себя ведут?
– Отстань, – похоже, Зеленухе этот разговор надоел. – Нормально ведут. Болтают мало. Даже под кефиром. Что ты конкретно хочешь узнать?
– Ладно, не бери в голову, – Марк вздохнул и на несколько секунд замер, принюхиваясь. – Что ты там заварила? – Он с подозрением уставился на Таю.
– А что не так? – девушка прекратила помешивать заварку и опустила крышку. – По-моему, пахнет неплохо.
– Неплохо? Не подходящее слово. Но подходящее я подберу, когда отхлебну. Налей-ка, – путешественник взял со стола стакан, ополоснул под краном и протянул Тае.
– Ещё не заварилось. Надо пять минут подождать. Тогда всё будет идеально – и аромат, и вкус. И даже цвет. Как говорил Антон Павлович Чехов…
– Лей, не заговаривай мне зубы, – Марк беззлобно улыбнулся.
Красноватый напиток, источая густой дурманящий пар, полился в тут же запотевший стакан. Тая налила около четверти, чуть подождала, а потом долила до пояска близ краёв.
Марк, обжигаясь, приподнял стакан и вдохнул аромат. Сделал маленький глоток и поспешно поставил горячую ёмкость рядом с чайником.
– Горячо? – девушка участливо взглянула в его глаза. – Вот куда ты спешишь?
Марк стоял, прикрыв глаза. Напиток, который всё же не был чаем в том виде, в каком его знал путешественник, пробирал до глубины души похлеще местного кефира. Дело было вовсе не в крепости. Никакого алкоголя и в помине не было. И не в том, что зелье было горячим.
У Марка вдруг возникло стойкое ощущение, что он стоит рядом с Коляном, а тот играет одну из своих берущих за душу мелодий. Соль минор так и захлестнул путешественника с головой. Дыхание перехватило.
Ощущение погружения внезапно сменилось чувством огромной потери. Совершенно без сил Марк опустился на пол прямо на груду бумаги.
– Что это? – осипшим голосом спросил он у присевшей рядом обеспокоенной Таи.
– Что случилось?
– Что ты заварила?
– Чай. Из баночки, которую мне дал зелёненький.
Марк несколько раз глубоко вздохнул. Потом, набрав в грудь побольше воздуха, крикнул в сторону художника:
– Что это было, химик-любитель?
– А что не так? – Зеленуха не сразу понял, что от него хотят.
– Твой чай на Марка как-то странно подействовал, – пояснила Тая.
– Так что там было, в твоей баночке? – на этот раз слова дались белоголовому легче.
– Травки, – пожал плечами художник. – Отшельник в прошлый раз принёс.
– Что-то мне подсказывает, что мне очень надо с этим отшельником повидаться, – проговорил Марк, поднимаясь на ноги. – Как я могу его увидеть?
Глава 14, в которой Марк вспоминает наставника
– И всё-таки, кого же ты считаешь своим учителем? И чему он тебя научил? – Колян присел на край низкого кресла и отхлебнул чай из беленькой изящной чашечки.
Это был чудесный Мир Европы времён эпохи барокко, не лишённый, впрочем, современных удобств вроде централизованного водоснабжения и канализации. Мир, путешествующий со своим Творцом.
Увидев, какими чистыми и яркими цветами полыхает пузырь ауры, выступающий из автобуса итальянского квартета, приехавшего на гастроли, Колян тут же сообщил об этом приятелю. Тот, разумеется, с радостью согласился посетить неожиданно появившийся в провинциальном городке Мир. Даже немного удивился, что музыкант, всегда ревностно относившийся к чужим творениям, с таким азартом тащил его за собой в путешествие. Флейтист на это замечание пожал плечами и сказал, что на концерт попасть всё равно не удастся. Так хоть через чёрный ход зайти.
Нагулявшись вдоволь по узеньким улочкам, раскланиваясь с прохожими в нарядных камзолах и пуделястых париках, друзья зашли в неожиданно современный трактир, обставленный низенькими столиками и креслами красного дерева. Чай был только чёрный, с возможным добавлением молока и сахара. Зато совершенно бесплатный.
Вообще, если бы кто-то из экономистов попал в большинство виденных белоголовым Миров, он бы вырвал себе все волосы во всех местах, пытаясь понять, каким образом функционирует эта система. Мало того, что большинство товаров появлялось словно ниоткуда, так их ещё и предлагали всем желающим если не бесплатно, то за совершенно неадекватную стоимость. С точки зрения современной экономики такой механизм товарооборота никак не мог просуществовать сколь-нибудь долго.