Миры за углом

Гришин Сергей Дмитриевич

– Хм… неплохая штука, – констатировал Марк.

– Фирма веников не вяжет, – ухмыльнулся художник.

– Продолжения не надо, – остановил его белоголовый.

– Так что же происходит в нашем горячо любимом городе? – Зеленуха осушил свой стакан и, не дожидаясь собеседника, плеснул себе ещё.

– Что-то страшное! – подала голос из-под кровати Тая.

– Ты что там делаешь? – обратился к ней художник.

Раскрасневшаяся девушка появилась над ложем со счастливой улыбкой и зажатой в руке бумажкой.

– Вот, нашла, – она продемонстрировала картинку с изображением

своего магазинчика. – И когда это ты успел побывать там?

Зеленуха пожал плечами. Он вообще не помнил, чтобы рисовал что-то подобное. Впрочем, и во всём остальном он не всегда был уверен. Кроме того, что он и завтра продолжит рисовать и готовить свой чудо-кефир.

Марк тем временем расправился с первым стаканом и, немного посмаковав, уставившись в грязный потолок, потянулся к бутыли.

– Уверен? – с сомнением глянул на него художник. – Сможешь потом поделиться секретом фокуса с кроватью? Язык не завяжется?

– Наливай давай, – буркнул белоголовый.

Зеленуха вновь пожал плечами и наполнил ёмкость. Поболтав чуть вязкую жидкость, Марк в три глотка осушил стакан и пристально посмотрел собутыльнику в глаза.

– Не хотел я с вами делиться подобным, но уж больно твоё пойло способствует откровениям.

– Есть такое дело, – улыбка у художника получилась не менее забавной, чем игры бровями.

– Можете считать меня психом, но вот что я вам скажу. Весь ваш город и его окрестности – плод одного моего друга.

– Плод воображения? – ухмыльнулся Зеленуха.

– Отчасти, – Марк кивнул, – но не только одного воображения. Мы не знаем механизма создания Миров. Мало того, что лишь немногие могут их создавать. Заходить в них умеют вообще лишь единицы.

– А мы здесь, значит, всего лишь призраки? – художник рассмеялся. – Ну хоть кефир мой реален?

– Всё не так просто. Вы вполне реальны. Вы даже можете навредить своему Творцу, или любому другому пришедшему к вам, если он это по какой-то причине допустит. А уж кефир твой, Зеленуха, и вовсе выше всяких похвал.

Хозяин довольно осклабился, а Тая тихонько спросила:

– А что же всё-таки происходит в городе?

– Да погоди ты! – перебил её художник. – Тут откровения прут, а ты со своими революциями! Так ты, Марк, значит, тоже из этих самых Творцов?

– Да хреновый из меня Творец, – вздохнул белоголовый. – Вот ваш Колян был молодец.

– Творец-молодец! – хохотнул Зеленуха. – А почему был?

– Погиб. Глупый несчастный случай.

– Не поняла, – нахмурила бровки Тая. – Что, боги смертны?

– Да какие они, нафиг, боги! – воскликнул художник.

– Наш любитель кефира прав, – повернулся к девушке Марк, – мы вовсе не боги. Мы просто люди. И умение творить не делает нас бессмертными.

– Допустим, всё так, как ты говоришь, – Зеленуха отставил стакан на заляпанный стол. – И чем нам это грозит? Ну, случилась эта нелепость с нашим… хм… создателем. Ну и что?

– Я бывал лишь в одном Мире, создатель которого умер. И еле успел унести оттуда ноги. Он разрушился буквально за каких-нибудь полчаса. Мгновенный апокалипсис.

– Окопались? – не понял художник. – Кто?

– Апокалипсис – конец мира, –

пояснила Тая.

– А-а… Ну, тогда нам не о чем волноваться, – махнул рукой Зеленуха.

– Как так? – удивилась девушка.

– Вы ко мне приехали почти час назад. И ещё до этого сколько-то колесили по городу. Так что ваш акопали… конец мира как минимум откладывается, – художник торжествующе поглядел на присутствующих. – Авось, до пятницы протянет, а там выходные.

– Оригинальная жизненная позиция, – усмехнулся Марк. – Видимо, ваш Мир достаточно стабилен. Однако, все эти бесчинства на улицах и в домах – именно следствие смерти Коляна.

Художник вновь разлил кефир по стаканам, сделал глоток и с яростной искринкой во взгляде гаркнул в лицо собеседника:

– А ты что ж к нам припёрся? Знал ведь, что всё теперь будет плохо, так зачем влез? Ведь не просто так?

– Я бы и сам хотел это знать, – Марк откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

Глава 10, в которой Марк отправляется в чужой Мир

День выдался мрачный, мокрый. Словом, отвратительный. Низкие свинцовые тучи норовили расплющить ползущих по земле людишек. Размазать по грязному асфальту, а потом смешать останки с мутной водой, моросящей из этих зловещих туч, и смыть в канализацию.

Марк шёл мимо рядов старых пятиэтажек в скверном настроении. Вчера они в хлам разругались с Коляном. Причина была всё та же – отношение к Мирам.

Марк, загоревшийся идеей воздействовать на Творца через его Мир, на два месяца уезжал в клинику для душевнобольных под Калугой. Там уже шесть лет проходил лечение безумный поэт Синекуров, признанный недееспособным после судебного процесса.

Чтобы не было проблем с охраной, путешественник предпочёл действовать ночью. Проведя дневную разведку, он заметил подходящее место, где можно незаметно перебираться через забор, и где было недалеко до края ауры исследуемого Мира. Аура была мощная и выдавалась далеко за пределы здания клиники. Только цвет её был слишком тёмным. Но Марк не обратил на это особого внимания и счёл подготовку завершённой.

Первое же посещение Мира Синекурова чуть не стало последним. Марк ворвался туда с обычной своей бесшабашностью. А за тёмной границей его ждали сумрак вечной ночи, город с невысокими двух- и трёхэтажными домами, освещённый лишь неверным светом газовых фонарей, старинное здание ратуши, украшенное фигурами горгулий, и что-то ещё, норовящее выскочить из-за угла и впиться зубами в тёплую плоть.

Не успел турист пройти и пяти домов по мощёной чёрным гладким булыжником улице, как из дворов по обе стороны выскочили десятки четвероногих теней и с рыком бросились на него. Это было настолько стремительно, что Марк не придумал ничего лучшего, кроме поспешного бегства в реальный мир, создав прямо перед собой выход. Самым неожиданным оказалось то, что двое зверей непонятным образом вырвались следом и, прежде чем раствориться в воздухе, успели погонять беглеца по ночному скверу около клиники.