Мишель и старинный фотоаппарат

На ярмарке становилось все оживленнее. Было всего девять часов утра, но июльское солнце светило ярко. На гравий, которым была посыпана площадь, ложились длинные резкие тени. Припозднившиеся торговцы торопливо вытаскивали из багажников автомобилей, велосипедных прицепов и ручных тележек самые разнообразные вещи, предлагая их любителям старины. Разложенные на импровизированных прилавках, а иногда и просто на куске полотна, постеленном на землю, будильники, таганы, растрепанные книги в потертых переплетах и доисторические

На одном из прилавков стоял древний граммофон с раструбом, однако его хозяин предпочитал приплясывать под песню «Би Джиз», звуки которой, сопровождаемые шипением, вырывались из динамиков его кассетного магнитофона.

К нему подошли три мальчика лет пятнадцати, стараясь попадать в такт «I am satisfied! [1] ».

Тот из них, что был выше других, немного нескладный темноволосый подросток, замер у стола с коллекцией марок, потом повернулся к друзьям.

— Эй, Даниель! По-моему, тебя это должно заинтересовать! Ты можешь обменять свою штуковину на добрую половину этих марок! — крикнул он.

Круглолицый блондин, к которому он обращался, посмотрел на прозрачные пакетики с марками, а потом перевел взгляд на их владельца, очень худого пожилого мужчину, с улыбкой смотревшего на юного покупателя.

Затем, не говоря ни слова, он взял приятелей под руки и отвел их в сторону. Когда же троица оказалась достаточно далеко от торговца, чтобы тот не мог слышать, о чем беседуют друзья, Даниель заявил:

— Это было неудачное предложение, Артур. Мне не хотелось расстраивать продавца, но марки, которые он предлагает, самые заурядные. Возможно, они годятся для начинающих филателистов, но и только!

— Ну что ж, господин эксперт, прибереги свою штуковину до следующего раза! — насмешливо отозвался Артур.

«Штуковиной» он называл новенький фотоаппарат, выигранный Даниелем в лотерею. Мальчик не знал, что с ним делать, потому что у него уже был куда более совершенный «рефлекс».

Третий мальчик, темные волосы которого чуть вились, задержался у одного из прилавков.

Друзья повернулись к нему.

— Эй, Мишель! Ты идешь? — позвал Даниель.

Но тот лишь махнул приятелям рукой, так что они решили вернуться и посмотреть, что его так заинтересовало.

На прилавке лежал старый фотоаппарат в корпусе из полированного дерева. Вместо пленки в него вставлялись специальные фотопластинки.

— Дражайший брат! Не понимаю, как ты мог пройти мимо этого чуда и не остановиться! Неужели же тебе не хочется дополнить коллекционирование почтовых марок собиранием фотоаппаратов?!

Даниель Дерье, двоюродный брат Мишеля Терэ, подошел поближе.

— Ну-ка… Дай посмотреть… Когда мы проходили мимо, это чудо лежало в футляре! Откуда мне было знать…

— Нюх, старина! Чутье! Вот что отличает настоящего коллекционера!

— Чутье, чутье… — пробормотал Даниель, любуясь фотоаппаратом.

Тот лежал в черном ящичке, обитом изнутри синим бархатом, блестя лакированным корпусом. Только потускневшие медные части и потертый кожаный мех выдавали его возраст.

Продавец, парень лет двадцати, выжидательно смотрел на мальчиков. Длинные белокурые волосы придавали ему некоторое сходство с известным певцом. Джинсовая куртка была украшена металлическими кнопками и бахромой, как у настоящего американского охотника.

Даниелю явно понравилась находка. Он вынул из кармана новый фотоаппарат и показал его парню.

— Хочешь, поменяемся? Смотри, у меня совсем новый!

Тот схватил фотоаппарат, достал его из футляра и внимательно осмотрел.

— Договорились! Я согласен!

Даниель взял с прилавка старинную камеру, сунул ее под мышку и собирался уже уходить, но парень вытащил из сумки тетрадь.

— Погоди. Ты должен записать свое имя и адрес, этого требуют организаторы ярмарки… Ведь это старинная вещь, торговцы ими должны регистрировать фамилии и адреса покупателей!

— Да, я слышал об этом, — подтвердил Артур. — Это делается для того, чтобы помешать торговле краденым.

— Какой адрес записать? В Корби или здесь? — спросил Даниель.

Парень безразлично пожал плечами.

— Пусть будет здешний адрес, — решил мальчик и написал: «Даниель Дерье. Врефан, улица Жюля Валлеса, дом мадам Перо».

Продавец протянул ему карточку с надписью: «Жюльен Денуэт, Бутрэ-сюр-Канш, улица Монахов, 12».

— Ну вот и все! — сказал он. — Сделка заключена!

Друзья пошли дальше. Даниель нес свое приобретение на ремне, перекинутом через плечо, и поминутно поправлял его.

— Ну и тяжелая эта штуковина, как ты ее назвал, Артур! Или я ее уроню и разобью, или мне придется вернуться домой, пока этого не случилось!

— То есть как это вернуться?! — запротестовал Артур. — Не забывай, мы должны встретиться с Мартиной!

— Отлично! Я сам как-нибудь доберусь до дома, а на встречу с Мартиной вы отправитесь вдвоем, — ответил Даниель.

— Вот еще! — вмешался Мишель. — Сам купил то, что хотел, а нас теперь бросаешь? Это эгоизм чистейшей воды!

— Хорошо, я пойду с вами, — согласился Даниель. — Только вы должны мне помочь.

Мальчики ушли с площади, на которой становилось все оживленнее. Почти каждый, кто направлялся туда, нес в руках сверток или корзину с вещами, предназначенными для обмена, намереваясь долго бродить между прилавками в поисках какого-нибудь редкого предмета.

Друзья не жалели о том, что приняли приглашение Мартины Девиль и приехали во Врефан, городок, расположенный неподалеку от Па-де-Кале. Город оказался очень симпатичным, а его жители — милыми и приветливыми.

Однако над одним из кварталов городка — тем самым, где жила бабушка Мартины, мадам Перо, — нависла угроза.