Мишень
Шрифт:
Пианино Эммы разбилось при падении, но она подняла его и прижала к себе.
– Не понимаю, – пробормотала девочка, с надеждой глядя на мать.
– Он умер, Эмма, – тихо объяснила та.
– Да? – Она всмотрелась в «мерседес». – Я не вижу его, Рамзи.
– Мне очень жаль, – повторил он. Но не говорить же ей, что от Луи осталась лишь горстка пепла!
И тут все разом загомонили, окружили пострадавших, принялись расспрашивать, охать, утешать. Мейсон даже приобнял дочь. Гюнтер вытащил пистолет. Майлз старался подобраться поближе к Эмме. Охранники сбегались
– В машине должны были находиться вы трое, а не Сантера, – отчетливо выговорила Ив, не сводя глаз с Эммы.
– Это тот плохой человек, – решила девочка. – Он пришел за мной, а убил папочку. – И, осторожно положив на траву разбитое пианино, жалобно шмыгнула носом:
– Сколько клавишей выпало! Что теперь делать?
Она встала на колени, нажала «до» второй октавы.
Резкий металлический звук поплыл над газоном Лицо девочки застыло. Она снова подняла пианино и зашагала к дому. Молли поймала ее и прижала к себе.
– Я звоню в полицию. – объявил Рамзи Лорду.
– В моем доме полиции не будет!
– На этот раз придется потерпеть.
Молли, стиснув зубы, молчала, пока Теодор Оттерли, личный врач Мейсона Лорда, зашивал ей рану. Рамзи физически ощущал, как она напряжена, но Молли не жаловалась. Он составил два стула спинками друг к другу, сел верхом на один и, усадив Молли на другой, поддерживал ее все то время, что длилась пытка. Доктор Оттерли попросил помочь ему, так что Рамзи обнял ее за плечи, а она прижалась подбородком к его руке. Эмма сидела рядом. Раненая рука Молли покоилась на кухонном столе. Сама Молли была бледная как смерть.
Эмма неожиданно издала знакомый мяукающий сгон.
– Знаю, Эм, – тотчас отреагировал Рамзи. – Твоей маме тяжело, но она держится. Если хочешь сказать что-то, говори.
– Тебе плохо, мама? – едва слышно пролепетала девочка. Ручонки ее дрожали от страха.
Молли каким-то чудом удалось выдавить улыбку.
– Что ты, Эм, это пустяки. Меня ничем не проймешь. Я сильная и злобная волчица, совсем как Рамзи Что-то вроде амазонки. Не волнуйся, мышка, все будет хорошо.
Рамзи почувствовал, как она вздрогнула, и сжал ее посильнее. Молли откинула голову ему на плечо. Чуть раньше доктор Оттерли помог ему снять куртку, осмотрел ожог и сказал, что сначала займется Молли. Рамзи был вне себя от облегчения. Не хватало еще ему слечь в самый ответственный момент! События явно вышли из-под контроля, так что нужно держать ухо востро. Но, черт возьми, как же болит спина!
Случайно повернув голову, он увидел стоявшего на пороге Мейсона Лорда. Тот не произнес ни слова. Просто стоял и смотрел. Майлз пристроился рядом с Эммой, бережно сжимая ее ладошку. За окном раздался вой сирены. Прибыла полиция.
– Рамзи, у тебя спина черная, то есть не спина, а рубашка. Что там, под ней? Тоже все черное?
– Когда доктор Оттерли увидел все это безобразие, он проворчал, что ничего страшного не случилось, и запретил мне ныть. Он хочет сначала полечить
Значит, не все так плохо, Эм, – успокоил он, радуясь, что не видит собственную спину.
Теодор Оттерли сделал последний стежок и, смочив ватный тампон спиртом, протер рану и выпрямился:
– Ну вот и все, миссис Сантера. Пара уколов, перевязка, и можно заняться мистером Хантом.
Вскоре рука Молли уже покоилась в перевязи.
– Так швы не разойдутся, – пояснил Оттерли.
Когда настала очередь Рамзи, пришлось позволить Эмме держать его руку.
– Я буду с тобой, Рамзи, – пообещала девочка. – Чтобы ты не боялся.
– Спасибо, солнышко, не знаю, что бы я без тебя делал.
Боль усиливалась, но Рамзи терпел. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем доктор Оттерли снял с нею рубашку и очистил рану.
– Все гораздо лучше, чем я думал, – провозгласил он. – Вас спасла куртка. Небольшой ожог второй степени. Вздулся волдырь, так что быстрого заживления не ждите. И синяк приличный. Сейчас наложу мазь с антибиотиком, а сверху марлевую салфетку. Старайтесь не мочить рану, судья Хант, а если возникнут проблемы, сразу же звоните. Вот вам обезболивающее. Те же таблетки, что я дал миссис Сантера. Здесь на три дня. Ну а теперь вы, юная леди. У меня кое-что для вас есть.
Эмма, недоверчиво глядя на врача, проворно отступила. Оттерли рассмеялся:
– Нет-нет, не бойтесь. Просто стаканчик апельсинового сока. Пожалуйста, выпейте, очень вас прошу.
Он кивнул Майлзу, и тот поставил перед Эммой стакан.
– Давай, Эмма, залпом.
Но девочка с подозрением косилась на сок.
– Эмма, как же ты поможешь нам с мамой выздороветь, если сама не будешь в идеальной форме? – вмешался Рамзи.
Девочка, видимо, не совсем поняла, что он имел в виду, но послушно выпила сок. Доктор Оттерли погладил ее по голове.
– Эм, ты не проводишь меня наверх? Что-то мне не по себе, – вмешалась Молли. – Очень рука ноет. И к тому же немного тревожусь за Рамзи. Пожалуй, прилягу ненадолго. Ты пойдешь со мной?
После их ухода в кухню вошел Мейсон.
– Что с моей дочерью? – осведомился он.
– Я сказал правду, сэр. Ничего страшного: осколок вошел не слишком глубоко и не разорвал мышцу. Я ввел миссис Сантера противостолбнячную сыворотку и антибиотик. Но не поймите меня превратно. Рана судьи Ханта не так опасна, как я думал, а вот ваша дочь недели две не сможет владеть рукой. Им обоим очень повезло: запросто могли бы отправиться на тот свет.
– А дочь Молли? Что вы ей дали с соком?
Доктор недоуменно воззрился на Мейсона и, что-то сообразив, кивнул:
– А, вы имеете в виду свою внучку! Эмма молодец.
Прекрасно держалась. Я просто подсыпал ей немного снотворного, чтобы выспалась хорошенько. Ей необходим отдых. Как, впрочем, и вам, судья Хант, и миссис Сантера. И никаких подвигов. Примите таблетки и ложитесь. – Он снова осмотрел спину Рамзи, нахмурился и наложил еще одну полоску пластыря на повязку. – Теперь будет держаться. Надеюсь, вы нашли для малышки хорошего психоаналитика?