Мишень
Шрифт:
– Здорово! – восхитился Рамзи. – И даже прочитать можно. Эмма Хант. Замечательно звучит!
Эмма одарила их сияющей улыбкой и вернулась к своему занятию. Рамзи понизил голос:
– Прости, Молли, мы никогда это не обсуждали, но я очень хочу, чтобы Эмма носила мою фамилию. Стала моей дочерью по закону и фактически.
– Не знаю, что и сказать. Луи почти не видел Эммы, но он ее отец. Если сделать, как ты просишь, значит, он навсегда перестанет существовать.
– В таком случае позволь спросить: если бы Луи до сих пор
Молли доела грейпфрут и взялась за тост. Немного подумав, она чуть слышно прошептала:
– Да, он негодяй, подонок и совсем не любил Эмму.
Луи не заслуживал такой чудесной девочки и не достоин дать ей свое имя. – Она сокрушенно покачала головой:
– Но он погиб, и я чувствую себя обязанной уважать мертвых. Как насчет Эмма Сантера Хант? Конечно, можно посоветоваться: с доктором Лу, но идея, по-моему, неплоха.
– Эмма и без того всегда будет помнить своего отца.
– Да, – кивнула Молли. – Кстати, ты собираешься доедать бекон, Рамзи?
– Нет, он твой. Тебе надо набираться сил. Я же здоров, как бык. Чем больше на мужчину набрасываются, тем могучее он становится. Мускулы наливаются с каждым часом. Он способен сражаться голыми руками с целыми армиями. Не могу дождаться, когда сумею тебе это доказать.
– Мам, как, по-твоему, выглядит?
Молли отвела взгляд от мужа, очень жалея, что не может дотащить его до кровати и сорвать всю одежду.
– Давай посмотрим, Эм. Да ты написала свое новое имя шесть раз! Все лучше и лучше А последняя строчка – просто класс! Пойдешь в школу и будешь подписываться Эмма Сантера Хант.
– Мисс Эмма Сантера Хант, – поправила Эмма.
Молли взглянула на Рамзи, безошибочно прочитавшего ее мысли. Он кивнул.
– А я буду миссис Молли Хант, – объявила она.
– Значит, теперь мы все Ханты. – обрадовалась Эмма, но тут же нахмурилась:
– Я даже не знала такой фамилии до того, как познакомилась с Рамзи.
Рамзи позвонил своим родителям. Они поговорили с Молли и Эммой. Все прошло гладко, хотя Молли расслышала нотки разочарования в их голосах.., после того как они оправились от потрясения. Мать и отец Рамзи пообещали дать прием в их честь в конце лета.
– Ну вот, к тому времени все образуется, – заверил Рамзи, кладя трубку. – Увидишь, как мама носится со своими невестками и пилит сыновей за то, что плохо обращаются с бедными девочками.
– Логично, – заметила Молли. – Пожалуй, позвоню-ка и я своей матери.
Назавтра они вернулись в Сан-Франциско. Несмотря на то что лето было в разгаре, город окутал холодный туман, ползущий с Тихого океана.
Эмма, в свитере и джинсах, гуляла по двору, рассматривая цветы, распустившиеся под защитой высокой ограды. Пианино осталось на стуле в кухне. На противоположной стороне улицы был припаркован полицейский автомобиль без опознавательных знаков.
– Надо купить ей качели, –
Молли повернулась к нему лицом.
– Мне хочется попросту изнасиловать тебя, – сообщила она и, верная своему слову, так и поступила.
Они даже не разделись, помня о присутствии Эммы, и едва оторвались друг от друга, все еще тяжело дыша, как услышали звонкий голосок:
– Мама, а у Рамзи есть комната, набитая разными банками.
Молли закатила глаза.
– Банками? Извращенец!
– Мама, ты смеешься? Опять шутишь?
– О да, – тихо сказала Молли. – О да.
После роскошного обеда, состоявшего из говядины по-китайски и лапши с чесноком и баклажанами, любимых блюд Рамзи, Молли объявила:
– Нам пора поговорить, Эмма. Довольно мы откладывали эту беседу. Только не волнуйся. – Эмма настороженно приподняла голову. – Буду откровенна. девочка. Рамзи тревожится за тебя, потому что этот ужасный человек все еще на свободе. Мы надеялись, что его поймают к нашему возвращению, но ничего не вышло.
А посему, Эм, ты должна быть сверхосторожна. И когда мы выходим из дома, держись рядом со мной или Рамзи. Если один из нас уйдет вперед, сразу же догоняй и хватай за руку. Понятно? Тебе все понятно?
Рамзи никогда не осмелился бы заговорить об этом.
Он чувствовал себя так, словно стоит на краю кратера пробуждающегося вулкана. Горло перехватило, и он не мог сделать ни глотка кофе, только что сваренного им собственноручно.
– Да, мама, ты права, – согласилась Эмма. – Доктор Лу сказала, что этот человек думает, что я могу спасти его от ада, и если такая мысль застряла в его мозгу, значит, ничего не поделаешь.
Она еще рассуждает! Поразительно, до чего этот маленький ребенок способен мыслить четко и логически!
– Наверное, доктор Лу знает, что говорит. – кивнула Молли.
– Но если он думает, что я спасу его от ада, то почему так меня мучил?
– Мистер Савич объяснил Рамзи, что врачи и агенты ФБР решили, будто он делал тебе больно, считая, что ты понесешь наказание за него. Что, терзая тебя, свою спасительницу, он очистится от грехов и попадет в лоно Господне.
– Не понимаю, мама.
– И никто не поймет, – заверил Рамзи. – Он болен и поэтому очень опасен. Его надо остерегаться.
– Я знаю, он где-то здесь. Ждет, – шепнула Эмма.
– Верно, детка, – вздохнула Молли. – Больше всего на свете я желала бы придушить негодяя своими руками. Но пока его не схватят, нам придется трудно.
Держи ушки на макушке и ходи за нами хвостом. Подойди к окну и посмотри на голубую машину, припаркованную напротив. Там сидят полицейские, которые тоже ищут этого человека.
– Вижу, мама.