Мисс Черити
Шрифт:
Дорогуша не жаловалась на здоровье и могла бы прожить у меня лет двадцать. Расстались мы внезапно. Однажды я вынесла банку в сад, чтобы жаба погрелась в первых лучах весеннего солнца. На радостях она выпрыгнула из банки. Похоже, ее саму это удивило не меньше моего. В отчаянии я крикнула «Дорогуша!», но зов природы, видимо, был громче. Три-четыре косых прыжка – и она скрылась из виду. Мое сердце было разбито. У Дорогуши Номер Два, которая появилась позже, глаза были уже не такие прекрасные…
На восьмом году жизни я завела дневник и стала записывать в него наблюдения за моим маленьким миром.
Свои научные записи я сопровождала рисунками, которые, возможно, слегка приукрашивали действительность.
У читателя может сложиться впечатление, будто я жила в детской в полном
ТАБИТА
Вашими устами кто-то другой говорит, мисс Черити!..
2
Табита была из Шотландии. Она родилась и выросла в Килликранки, где вересковые пустоши оглашает плач Белых Дам, а призраки их убийц обходят дозором крепостные валы. Мои родители полагали, что в Лондон Табиту привел голод. На самом деле куда более ужасная история заставила ее покинуть родную деревню, но об этом никто не догадывался.
Мама была взыскательна к прислуге, но аккуратная и исполнительная Табита ее устраивала. К тому же она оказалась искусной швеей. Разве что одно маме не очень нравилось: очень уж Табита была красива. Высокая и ладная, с молочно-белой кожей и огненными прядями, выбивающимися из-под капора, моя няня завораживала меня, как завораживают ночные совы и летучие мыши. Она и сама была подобна ночным существам. Впрочем, спать она ложилась рано, сразу после того как укладывала меня: в девять вечера летом и в восемь – зимой. Но и после того как она закрывала за собой дверь, я ощущала ее присутствие. Она не покидала меня даже во сне, и тому было простое объяснение: перед уходом Табита всегда рассказывала мне жуткие, леденящие душу истории.
ТАБИТА
Помните, мисс Черити, историю о Красном Колпаке из Килликранки?
Я
Да. О карлике, который прятался в старых замках?
Табита подоткнула одеяло. Скоро она унесет свечу, и я буду до утра дрожать от страха в холодной постели.
ТАБИТА
А знаете, почему Колпак был… Красный?
Она произнесла последнее слово так свирепо, что у меня перехватило дыхание. Уже напуганная, я помотала головой.
ТАБИТА
Мне было столько же, сколько вам сейчас, мисс Черити, когда я про это услыхала. Мой двоюродный брат (а ему было около двадцати) по уши влюбился тогда в Кейт Макдафф, дочку трактирщика.
Табита обожала рассказывать любовные истории с плохим концом: либо соперник закалывал кинжалом влюбленного жениха, либо героиня выпивала отравленный кубок, предназначавшийся другой. Когда в тот раз Табита принялась с воодушевлением расписывать прелести Кейт Макдафф, я сразу поняла, что жить бедняжке осталось недолго. Джордж, тот двоюродный брат Табиты, тайно обручился с Кейт, потому что ее отец, одновременно и трактирщик, и пьяница, собрался продать дочь старику нотариусу.
ТАБИТА
Кейт с Джорджем встречались по ночам в развалинах замка, принадлежавшего когда-то герцогу Этхоллу. Сам-то замок уж десять лет как сгорел. Осталась только высокая черная башня, и башня та упиралась в облака.
Я не знаю, как Табита научилась читать. Возможно, благодаря «Хроникам ужасов», еженедельному альманаху ценою в пенни, который она регулярно пролистывала. Но свои жуткие истории она рассказывала гладко, как по-писаному. Тем вечером история началась с завывания ветра на песчаных равнинах, мертвенно-бледного света луны и часов на колокольне Килликранки, которые били полночь.
Огонь свечи то и дело вздрагивал от сквозняка, из темных углов детской доносились шорохи, беготня и писк.
ТАБИТА
Зависть к влюбленным обуревает Красного Колпака, он замышляет недоброе. В ту ночь он выследил, как они встретились и уселись под развалинами крепостной стены. Красный Колпак росточком мал, не выше ребенка, но крепок и широк в плечах. И вот он забирается на стену прямо над ними, высматривает камень побольше и начинает изо всех сил толкать его плечом, чтобы скатился вниз и раздавил их, – а камень-то огромный, никак не сдвинется с места. Тогда карлик подсунул под него свой меч… Ну что, упадет камень или не упадет?
Я
Упадет. Но ведь Джордж должен был услышать шум?
ТАБИТА
Он и услышал! И успел увернуться. А вот бедняжке Кейт камень раздавил ноги. У Джорджа недостало сил его сдвинуть, и он побежал в деревню за подмогой. А тем временем Красный Колпак кубарем скатился с крепостной стены, чтобы обагрить свой колпак в крови жертвы. Оттого-то он и был у него такой красный, колпак. Доброй ночи, мисс Черити!
Я (в возмущении)
А что было дальше с Джорджем и Кейт?
ТАБИТА
Когда Джордж вернулся с трактирщиком, нотариусом и остальными жителями, Кейт уже умерла, истекла кровью. Моего брата обвинили в убийстве и повесили. Старый нотариус взял в жены Эмили Макдафф, сестру Кейт; она была младше, но не такая красавица. А трактир Макдаффа с тех пор называется «У Красного Колпака».
Истории Табиты были не просто страшны – хуже всего, что в них торжествовали злодеи. Она была твердо убеждена: на грешной земле зло всегда побеждает. «Не беспокойтесь, – говорила мне Табита, – у вас-то непременно все сложится хорошо, вы ведь – скверный ребенок».
Даже мой голос, считала она, – от беса, которым я одержима.
ТАБИТА
В вас живут три демона, мисс Черити: Азазель, Бафомет и Астарот.
Признаться, меня это вполне устраивало. Когда я возвращалась из сада после охоты за головастиками, грязная и промокшая, у меня уже было готовое оправдание:
Я
Это меня Азазель надоумил.
Табита видела демонов во всех подобранных мною тварях. Ящерицы, ужи и майские жуки были неоспоримым доказательством моей одержимости. Джулиус убедил ее окончательно. Джулиус – это черная крыса, которую я успешно приручила. При виде его Табита вздрагивала от ужаса и подбирала юбки.
Длиннющий хвост придавал Джулиусу сходство с веретеном, блестящая шерстка всегда была безупречно вылизана, а ярко-розовые лапки напоминали леденцы. Он любил вскарабкаться по руке мне на плечо или нырнуть в рукав. Я дразнила его кончиком карандаша, когда рисовала, и он принимался его грызть. Черный Джулиус был игрив и ласков, как комнатная собачка.
Как я уже говорила, когда мне исполнилось восемь, моя любовь к животным переросла в настоящий научный интерес. Теперь я собирала в шкатулки пустые ракушки и змеиные шкурки. Однажды мне посчастливилось найти свежий трупик мышки-сони, и кухарка Мэри помогла мне его препарировать. Точно зная, что мама в гостях, а папа в клубе, я устроилась на кухне и полчаса кипятила соню. Перед тем как начать реконструкцию скелета, я тщательно удалила плоть с костей. Вид этих косточек, тонких как спички, растрогал меня до слез. Мышь-соня – очаровательное создание. Я нанизала скелет на проволоку, но результат вышел таким безобразным, что я разрыдалась.
«Бедняжечка», – пожалела меня Мэри.
Она была очень добра ко мне. Если мне и есть за что ее упрекнуть, то только за рисовый пудинг и за эту «бедняжечку», как она меня постоянно называла. Я вовсе не чувствовала себя бедняжечкой, ведь моя жизнь была так увлекательна.
Как-то раз я отправилась на рынок вместе с Мэри и выкупила у мальчишки чуть живого одноглазого соловья. В моих руках уже перебывало много птиц, все они вскоре помирали. Но Циклоп определенно хотел жить. Как только он поднабрался сил, я перестала закрывать клетку. Несколько дней он прыгал туда-сюда и летал по детской, пока одним солнечным утром не уселся на подоконник. Он склонил голову набок, будто пытаясь определить единственным глазом расстояние до земли.