Мисс Кис. Ночь длинных хвостов
Шрифт:
Ричард вошел в номер и увидел своего двуногого. Если бы не он, то кот мог бы забыть обо всем. Он придумал бы, как создать Масе маленькую сказку, если бы реальность не выдернула его из мира грез и не вернула на землю, звенящую пустыми пивными бутылками, среди которых сидел его писатель. Он до крови закусывал губу, пыхтел от вдохновения и водил перьевой ручкой по бумаге.
Котектив подошел ближе и заглянул в блокнот, куда писатель записывал сонет.
Я в ночь кричал, как я тебя любил,На нашем первом скомканном свидании,Но твойКот увидел размытые пятна на бумаге, принюхался, пригляделся. Ну да, никаких сомнений. Двуногий плакал. Точно так же, как и – зачем врать? – сам Ричи пять минут назад!
Все-таки мы очень похожи. Любовь способна объединить кота и его бестолкового воспитанника. Она вдохнет огонек в душу любого существа, даже двуногого.
Писатель влюблен в хозяйку Маси! Ясно, что надежд на взаимность у него ничуть не больше, чем у самого Ричарда. Объект притязаний двуногого стоит так же высоко и недостижимо, как банка рыбных консервов, припрятанная на черный день. Этот холодильник им не открыть.
Видимо, за посещением пивоварни последовала прогулка на речном трамвайчике по Влтаве, которая кончилась для двуногого неудачей. Судя по стихам, красавица блондинка предпочла ему куда более богатого, стильного и интересного собеседника. Да еще и иностранца.
В результате больше всех пострадала именно Влтава. Писатель даже решил, что эта река не заслужила права иметь свое название.
Нежность и сочувствие переполнили кота. Любовь одинаково жестока и к ним, и к двуногим. Он поддался порыву, подошел к человеку, который теперь уже валялся на полу среди пустых бутылок, ткнул его носом в бровь, мурлыкнул.
– Ричард, котище, где ты шлялся? Хороший мой, есть хочешь? – Двуногий гладил кота, чесал его за ухом.
Было в его движениях что-то такое отчаянное, дерзкое, прямо как у котенка, не знающего пути к цели, но отчаянно стремящегося к ней.
«Как же мы сейчас похожи, – думал Ричи, мурлыкал, фырчал и улыбался. – Да даже если и так, то почему нет? Двуногие, конечно, на порядок примитивнее нас, но у них есть основные инстинкты. Они точно так же, как и мы, натыкаются на те же заколоченные отверстия в заборе».
Так они и уснули, влюбленный кот и его двуногий поэт, тревожимые смутными мечтами и похожими желаниями.
Глава семнадцатая,
в которой необходимо проверить рыбью голову
Ричард направлялся в оргкомитет выставки. За ночь он окончательно поверил в слова Маси и решил, что уж там-то всем точно необходимо разобраться в сложившейся ситуации. Рыба, как известно, гниет с головы. Лишать конкурс красоты фаворитов – все равно что ощипать петуха перед боем или убрать с бегов самых быстрых крыс.
В голове котектива кружились обрывки воспоминаний, неясные догадки и разные подозрения. Но в целую картину сложиться они никак не могли. Украинцы? Нет, вряд ли. Может быть, это просто кошки-феминистки? Борцы за права котов? Те, кто не любит внешнего лоска и усов, густо намазанных бриолином? Или же это дело лап завистников, каких-то провокаторов? Анархисты? Протест против глобализации?
А вдруг это двуногие? Болеют за своего блохастика, вот и решили убрать конкурентов. Или же они не нарочно, а случайно, просто по своей неуклюжести, глупости? Ведь совершенно не ясно, чем именно думают люди. Голова большая, как аквариум, а внутри даже рыбы нет, одни водоросли.
Однажды знакомца Ричи кота Валерьяна двуногие измазали бриллиантовым зеленым за стригущий лишай. Есть миллион средств вылечить его, но нет – надо ж было додуматься! Проще повесить табличку с надписью: «Этот кот болен, опасен, глуп, не приближайтесь к нему!» Да лучше уж в карантин бы закрыли. А так от Валерки еще долгое время шарахались не только случайные кошечки, но и друзья. Болезнь прошла быстрее, чем ему удалось слизать зеленые отметины позора и былой хвори.
Кто бы ни затеял всю суматоху и панику, с этим надо было разобраться как можно скорее. Мася очень нервничала, а Ричи просто сходил с ума. Да уж, поездку в Прагу он представлял себе совершенно иначе.
С другой стороны – пусть так думать и не очень-то красиво – заварушка оказалось прелюбопытнейшей. Вся эта катавасия очень скрасила его отпуск. Правда, не романтичными прогулками с Масей, ну да ладно – наверстают в Москве. Котектив получил возможность проверить остроту своего ума и талант смотреть на шаг вперед, видеть не бантик на веревке, а ту лапу или руку, которая управляет его движением.
Наконец-то Ричард добрался до организационного комитета. Он осторожно толкнул лапой дверь, но не спешил входить. Сначала котектив, не привлекая лишнего внимания, оценил ситуацию.
Где-то вдалеке суетились двуногие, считавшие себя – мех и грех! – организаторами выставки. А вот в небольшом, но уютном зальчике на диване валялись жирные коты, лениво глазевшие по сторонам. Вокруг них сновали юные энергичные кошечки, на которых, как видно, и держалась вся работа. Коты раздавали им указания, а сами держались ближе к спонсорам.
Ох уж эти карьеристы! Нашли свою дыру в заборе. Работы минимум, мышей максимум. Главное – в нужное время мяукнуть в должной тональности.
Ричард вошел, и его тут же сбила с ног стремительная кошка. Смешная, длинная и худая, с мелкими каракулевыми кудряшками.
– Простите, извините, я вас совершенно не заметила, – затараторила она. – Я Сюзи, мне срочно надо оповестить всех об акте терроризма. Сегодня ночью русскую кошку облили зеленкой! Не хватало нам политических скандалов. Вы знаете, русские могут так вывернуть, что нам вообще придется сворачивать свои конкурсные программы в Европе. Облить могли кого угодно, но если это касается русских, то они обязательно скажут, что это подлая провокация! – Сюзи убежала, даже не дождавшись от Ричарда ответа.