Мисс Силвер вмешивается
Шрифт:
— Да, — кивнул Джайлс.
— С целью подтвердить ее заявление, что она является вашей женой?
— Не совсем. — Он протянул руку и коснулся плеча Мид. — Не волнуйся, дорогая. Все в порядке.
Лэм хмурился, глядя на письмо.
— Это ваш почерк?
— Конечно. Я написал это письмо и, как вы уже знаете, предложил Кэроле содержание в случае, если она откажется от фамилии Армитидж, на которую имеет законное право. Письму уже больше года. Насколько я могу припомнить, оно было написано в августе сорокового года.
— Тринадцатого августа.
— Да, должно быть. Если бы не моя потеря памяти, я бы мог все объяснить вам прямо сейчас. — Он коротко усмехнулся. — Фактически, если бы не это, никакого письма бы не появилось. Она воспользовалась тем, что я ничего не помню, и попыталась посадить меня в калошу.
Теперь Мид смотрела на него — впрочем, как и все остальные.
— А теперь вы все помните, майор Армитидж? — спокойно спросил Лэм.
— Да, — кивнул Джайлс. — Если бы я мог сделать это раньше, это избавило бы меня от многих неприятностей. Мне говорили, что шок может вернуть память, — так и произошло. Не сразу, а впоследствии. Я лег в постель и заснул, а после полуночи внезапно проснулся, чувствуя, что все стало ясно как день. Тогда я позвонил мисс Андервуд и сказал, чтобы она не беспокоилась.
Щеки Мид порозовели.
— Да, он позвонил мне! — подтвердила она.
«О каком шоке говорит этот парень? — думал Фрэнк Эбботт. — О шоке, который он испытал, прикончив Кэролу Роуленд?»
— О каком шоке вы говорите, майор Армитидж? — озвучил его мысль Лэм. — О шоке, вызванном смертью мисс Роуленд?
Светлые брови Джайлса сдвинулись, а голубые глаза сердито блеснули.
— Конечно нет! Я понятия не имел, что она мертва!
— Тогда что за шок вы имеете в виду?
Джайлс снова усмехнулся.
— Шок, вызванный тем, что абсолютно незнакомая молодая женщина пытается заставить меня поверить, будто я женился на ней, очевидно, в припадке временного помешательства. А теперь, может быть, вы позволите мне объяснить, кто она и каким образом я написал это письмо?
Фрэнк Эбботт склонился над своим блокнотом. Ну и ну! Парень не теряет времени даром. Что, если он вернулся сюда и прикончил ее, прежде чем вновь обрел память? Она ведь стояла между ним и его девушкой. Убийства совершались и по менее веской причине. Он услышал спокойный голос Джайлса Армитиджа:
— Она была вдовой моего брата.
— О! — воскликнула Мид. Все в ней сразу расслабилось — и мысли, и мышцы. Она откинулась на хромированные трубки стула и закрыла глаза. Из-под опущенных ресниц по щекам потекли теплые капли. Мид не обращала на них внимания — теперь это не имело значения. Она слышала голос Лэма, но слова не доходили до нее. Потом снова заговорил Джайлс:
— Да, вдовой моего брата Джека, погибшего в Дюнкерке. Они поженились семнадцатого марта сорокового года в ЗАГСе на Мэрилебон-роуд. Но я ничего не знал до самой его смерти — никто об этом не знал. Я сам побывал в Дюнкерке, но мне повезло. Когда я вернулся домой, Кэрола явилась ко мне, выложила передо мной брачное свидетельство и спросила, что я намерен делать. Джек не оставил ей ни гроша — ему и нечего было оставлять. Он погиб в двадцать один год, а жил на содержание, которое я ему выделял. Правда, содержание было солидным, так как я всегда считал несправедливым, что все деньги достались мне. Джек был моложе меня на восемь лет, и я унаследовал все деньги по старому завещанию моего отца, составленному, когда он еще не появился на свет. Должно быть, отец намеревался изменить завещание, но погиб в результате несчастного случая на охоте, когда Джеку было всего полгода. Я всегда хотел поступить с ним по справедливости, но не собирался отдавать деньги Кэроле. С тех пор она и затаила на меня злобу. В конце концов я написал ей это письмо, и она согласилась на мои условия.
— Могу я спросить, почему вы хотели, чтобы она отказалась от фамилии Армитидж?
Последовала пауза.
— У меня были на то свои причины, — ответил наконец Джайлс. — Они не имеют ничего общего с этим делом.
— Сожалею, мистер Армитидж, но вы должны понимать, что личные качества мисс Роуленд могут быть непосредственно связаны с ее убийством.
Джайлс пожал плечами:
— Боюсь, выяснять это придется вам. Я не могу вам помочь.
Снова последовала пауза.
— Не стану давить на вас, майор Армитидж, — заговорил Лэм. — Но я уверен, что вы окажете нам любую помощь, какую только в состоянии оказать. Вы пробыли здесь около двадцати минут и говорите, что происшедшее между вами и мисс Роуленд нельзя назвать ссорой. Вы пили с ней?
Джайлс уставился на него.
— Конечно нет!
— А напитки в комнате были?
— Я их не заметил.
Повернувшись на стуле, Лэм указал на табурет, стоящий у камина между двумя креслами, обитыми голубой парчой, — причудливое изделие с изогнутыми хромированными ножками и серебристым кожаным сиденьем.
— Если бы на этом табурете стоял поднос, вы бы его заметили?
— Думаю, что да. Я подошел к камину взглянуть на фотографию. Если бы там был табурет, он оказался бы у меня на пути. Значит, его там не было.
— Вы прикасались к фотографии?
— Да, я снял ее с полки. Должно быть, это та, которую я подарил брату. Я, безусловно, не дарил своей фотографии Кэроле.
— Вы заметили что-нибудь еще на каминной полке — что-нибудь, чего сейчас на ней нет?
Джайлс посмотрел на каминную полку. Кроме фотографии, на ней ничего не было. Он задумчиво прищурился, а потом сказал:
— На полке стояла статуэтка балерины. Сейчас ее там нет.
— В самом деле, — сухо произнес Лэм. — Вы брали ее в руку или прикасались к ней?
Джайлс удивился, но ответил:
— Нет.
Инспектор повернулся к столу.
— Надеюсь, вы позволите нам снять ваши отпечатки пальцев? Всего лишь рутинная процедура. Нам нужно исключить отпечатки всех, кто, как мы знаем, побывал в этой комнате.
Мрачно усмехаясь, Джайлс поднялся, подошел к столу и протянул обе руки.
— Пожалуйста! Грубоватая работа, верно? Я думал, мне после допроса дадут подержать письмо, дабы убедиться, что мои пальцы достаточно липкие.
Лэм улыбнулся, продемонстрировав крепкие зубы.
— Нам не всегда хватает времени на столь изощренные способы, майор Армитидж. А теперь вернемся к вчерашним событиям. Вы ушли от мисс Андервуд примерно без десяти семь. Не откажетесь сообщить нам, что вы делали потом?
— Не откажусь. Я вернулся в свои комнаты на Джермин-стрит и попытался связаться с моим адвокатом, который уехал из города. У меня был его телефон, но когда я позвонил, мне сказали, что он ушел и завтра к десяти утра будет в своем офисе. Я решил повидаться с ним утром, отправился в клуб перекусить, а потом пошел прогуляться.