Миссис Бреникен
Шрифт:
На рассвете следующего дня, двадцать третьего августа, «Брисбен» находился у входа в залив Порт-Филлип. В самом заливе кораблям нечего бояться плохой погоды, но, чтобы войти в залив, морякам нужно действовать точно и осторожно, в особенности когда судно идет мимо длинного песчаного мыса Нипин, расположенного с одной стороны, и мыса Куинсклифф — с другой. В заливе, достаточно закрытом, разместилось несколько портов с превосходными якорными стоянками для крупнотоннажных судов: Джилонг, Сандридж, Вильямстаун,— два последних являются портами Мельбурна.
Побережье представляет собой картину унылую, однообразную, непривлекательную: скудная зелень по берегам не то чтобы лагун [200] , но, скорее, высохших болот, дно которых покрыто отвердевшим и потрескавшимся илом. Дело будущего — изменить облик этих равнин, на месте торчащих тут и там чахлых деревцев посадить высокоствольные деревья, а уж австралийский климат быстро сделает из них дивный лес.
«Брисбен» подошел к одной из пристаней Вильямстауна, здесь высаживалась часть пассажиров. Стоянка должна была продлиться тридцать шесть часов, которые миссис Бреникен решила провести в Мельбурне.
[200] Лагуна — мелководный залив или бухта, отделившийся от моря вследствие образования песчаной косы.
Дел у Долли в этом городе не было — подготовкой экспедиции, вероятно, она займется только по прибытии в Аделаиду. Тогда зачем покидать «Брисбен»? Из боязни, что ее станут донимать желающие увидеться с ней? Но разве, чтобы этого избежать, не достаточно уединиться в своей каюте? И разве, поселившись в одном из городских отелей, она не обрекала себя на еще более частые встречи?
Зак Френ не знал, как объяснить поступок миссис Бреникен. Он видел только, что ее прежняя приветливость сменилась необщительностью. И объяснить это, по мнению боцмана, можно было только тем, что присутствие Годфри слишком живо напоминало ей о сыне.
Да, Зак Френ оказался прав в своих предположениях. Внешность юного матроса так сильно волновала Долли, что она ощущала потребность в уединении. Решив провести в Мельбурне все тридцать шесть часов стоянки, испытать неудобства, связанные с тем, что о ее несчастьях было широко известно, Долли преследовала одну цель — бежать. Да, иначе не скажешь, именно бежать от этого четырнадцатилетнего парнишки, к которому ее влекла какая-то инстинктивная сила. Отчего она не отваживалась поговорить с ним, расспросить обо всем, что ее интересовало: о его национальности, месте рождения, семье? Боялась, что его ответы, весьма вероятно, начисто разрушат поспешные иллюзии, несбыточную мечту, которая завладела ею и возбудила подозрения у Зака Френа?
Миссис Бреникен в сопровождении боцмана сошла на берег рано утром. Едва ступив на пирс, она обернулась: Годфри стоял на носу «Брисбена», опершись на планширь. Печально глядя ей вслед, он сделал движение, выдавшее столь сильное желание удержать ее на судне, что Долли чуть было не крикнула: «Мальчик мой, я вернусь!» Но, сдержавшись и дав Заку Френу знак следовать за ней, она направилась к станции железной дороги, связывающей порт с городом…
Мельбурн расположен на левом берегу реки Ярра-Ярра, в двух километрах от побережья залива, и поезда преодолевают это расстояние за несколько минут. Город с населением в триста тысяч человек является столицей великолепной колонии Виктория, насчитывающей около миллиона жителей, о которой с 1851 года можно не без оснований говорить, что гора Александр отдала ей все свое золото.
Миссис Бреникен, хоть и остановилась в одной из наименее известных гостиниц в городе, все же не смогла оградить себя от любопытства,— впрочем, вполне понятного,— которое повсюду вызывало ее присутствие. Поэтому она предпочла в компании Зака Френа бродить по городу, коего, будучи озабочена совсем иным, она почти и не видела.
Вообще-то американку ничем не удивишь и не порадуешь в самом современном городе. Хоть и основанный на двенадцать лет позже, чем Сан-Франциско в Калифорнии, Мельбурн ей кажется, как говорят, «не вполне хорошим»: широкие, лежащие перпендикулярно друг к другу улицы, скверы, которым не хватает деревьев и газонов, множество банков, конторы, ворочающие огромными делами, квартал, где сосредоточена розничная торговля, общественные здания, церкви, соборы, университет, музей, библиотека, больница, ратуша, школы, похожие на дворцы, и дворцы, похожие на школы, памятник двум исследователям — Бёрку и Уилсу, которые погибли, пытаясь пересечь Австралийский континент с юга на север; а еще длинные улицы и бульвары, редкие прохожие вне делового квартала города, некоторое число иностранцев, главным образом евреев немецкого происхождения, торгующих деньгами так, как другие торгуют скотом или шерстью, притом за высокую цену — на радость сердцу Израилеву.
Но торговый Мельбурн менее всего населен торговцами. Виллы, коттеджи, даже княжеские резиденции заполнили пригороды: Сент-Килду, Хом, Эмералд-Хилл, Брайтон,— что, по мнению мистера Д. Чарнея, одного из наиболее известных путешественников, посетивших эту страну, является преимуществом Мельбурна перед Сан-Франциско. И уже выросли там деревья различных пород, роскошные тенистые парки, в которых журчащая вода долгие месяцы обеспечивает благодатную прохладу. Мало найдется городов, обрамленных более восхитительными зелеными массивами.
Миссис Бреникен рассеянно взирала на разного рода красоты, даже когда Зак Френ отвез ее за город. Ни живописно расположенные жилища, ни величественный ландшафт с дальними перспективами не поражали Долли. Одержимая какой-то неотступной идеей, она, казалось, все время хотела попросить Зака Френа о чем-то, но не решалась.
В гостиницу они вернулись уже к ночи. Долли заказала в номер ужин, к которому едва притронулась. Потом легла и погрузилась в какой-то полусон, беспрестанно тревожимый образами мужа и ребенка.
На следующий день миссис Бреникен оставалась в номере до двух часов. Она написала длинное письмо мистеру Уильяму Эндрю; в нем она сообщала об отъезде из Сиднея, скором прибытии в столицу Южной Австралии и о своих надеждах на благополучный исход экспедиции. Получив это письмо, мистер Уильям Эндрю не преминул отметить, к своему большому удивлению и крайней обеспокоенности, что Доллины надежды найти Джона живым переросли в уверенность, а о своем ребенке, малютке Уоте, она упоминала, как если бы он не погиб. Славный мистер Эндрю спрашивал себя, нет ли тут повода для новых опасений за рассудок исстрадавшейся женщины.
Почти все пассажиры, которые должны были следовать до Аделаиды, уже были на борту «Брисбена», когда миссис Бреникен и Зак Френ вернулись на судно. Годфри с нетерпением ждал ее возвращения, и, едва она показалась вдали, лицо его озарилось улыбкой. Он устремился на пирс и стоял там, когда она поднималась на корабль. Зак Френ был до крайности раздосадован. Что бы он только не отдал, лишь бы этот юный матрос покинул пакетбот или хотя бы не попадался на глаза Долли, будя в ней мучительные воспоминания. Миссис Бреникен заметила Годфри. На мгновение она остановилась, пристально поглядела на него, но тут же опустила голову и, ни слова не сказав, уединилась в своей каюте.