Миссия «Демо-2020»
Шрифт:
– В руках фон Каучук сосредоточены рычаги миссии; однако без Евгения Афанасьева, моей креатуры, миссия была бы неполна. Мистер Афанасьев– опытный специалист, обладающий великолепной способностью вживаться в любое общество, как будто он находился в нем изначально. Кроме того, он прекрасно знает нужную нам эпоху и, вне всякого сомнения, принесет неоценимую пользу в налаживании контактов с теми людьми… («С чего это он взял? – недоуменно подумал Евгений. – Так утверждает, как будто он меня раньше знал! Да я сам за собой такого не числю, что он тут наговорил!») Далее, – молвил советник. – Пит Буббер! Человек, который умеет делать решительно все, начиная с каши из топора и заканчивая ковром-самолетом…
– Как,
– Секретная разработка, ковер, в который вшиты гравитонные нити. Разработан лично Буббером. Летает, – без тени улыбки, но внутренне сотрясаясь от хохота, сообщил советник по теоретической и аналитической магии. – И вообще, человек, у которого руки растут из нужного места, будет очень кстати в Петровскую эпоху, когда ценили именно личные качества, в том числе и знание ремесел.
– Как? Буббер? Пит Буббер? – взвизгнула мадам Кэтлин. – Этот… растлитель тетушки Клэр? Да как же вы додумались до такого – назначить в священную миссию уголовного преступника? Это, видно, ваших рук дело, мистер Глэбб!!! Без вас тут не…
– Хватит! – рявкнул президент, который при большом скоплении народа не боялся вступать в прямой спор со своей грозной женой. – У нас мало времени, а каждая секунда связи поглощает уйму денег наших налогоплательщиков.
Однако миссис Буш не унималась.
– Я не думала, что моя идея будет так осквернена участием в ней господина Буббера, – решительно объявила она. – Я думаю, что его стоит немедленно убрать из состава группы.
На тонких губах вице-директора Глэбба прозмеилась коварная улыбка. На глазах всех он вынул и протянул советнику по политкорректности Жоэлю Карамбе, сидевшему рядом с женой президента, какую-то бумагу. Карамба глянул. Его узенькие брови сошлись на переносице, на узеньком же лбу вспухли кожные складки. До Афанасьева ясно долетело что-то вроде напряженного сопения, с которым советник Карамба постигал изложенное в глэббовском документе. Наконец он оторвался от бумаги и прошептал что-то на ухо миссис Буш. Та встрепенулась и глянула в бумагу. Президент Нэви Буш спросил недовольно:
– Новые свидетельства? Ну, разобрались, что ли?
– Господин президент, тут… Словом, миссис Буш больше не возражает против кандидатуры мистера Буббера.
«Интересно, что он ей такое предъявил? – всколыхнулся неугомонный бес Сребреник. – Эй, Владимиррыч!.. Что он ей предъявил, как ты думаешь, а? Видать, какую-то сильную грамоту! Даже эту дурищу проняло. Ухх!»
Афанасьев мотнул головой. Тут заговорил Глэбб.
– Мистер Добродеефф, – официально произнес он, – помнится, вы упоминали о ЧЕТЫРЕХ членах миссии, а я пока что вижу только трех. А четвертый?
– Да, конечно. А вот, собственно, и он. Попрошу внимания.
Одна из белоснежных панелей, составляющих потолок, отъехала в сторону, и в зал медленно опустился прозрачный цилиндр двух метров в поперечнике и около четырех метров в высоту. Внутри него находился человек в сером костюме, носатый, лобастый, со смешно торчащими ушами и в дымчатых очках, скрывающих глаза.
– Он нас не видит и не слышит, в то время как мы можем получать полную визуальную информацию о нем, – важно объявил Добродеев. – Честно говоря, отбор на четвертую вакансию был завершен только сейчас, так что я не буду представлять вам четвертого участника секретной операции. Он еще сам ни о чем не подозревает, в том числе и о том, куда он, собственно, попал. Впрочем, он скоро разберется. Ему не составит особых усилий. Все-таки он – экстрасенс. То есть индивидуум именно с теми качествами, какие я наметил для участника под номером четыре.
Афанасьев прищурился. Ему показалось, что он где-то уже видел ушастого типа в дымчатых очках. Тот крутился в своей колбе, как хомячок, посаженный в трехлитровую банку. Со стороны выглядело довольно забавно. Генерал Бишоп фыркнул в кулак, а нахал Пит Буббер развалил длинный рот в привольной усмешке.
– А сейчас Сильвия фон Каучук продемонстрирует уважаемой комиссии саму систему DFGG-МТ2020, которую русские ученые в Лос-Энгельсе создали по мере проработки проекта с поэтическим названием «Опрокинутое небо». Уважаемая Сильвия фон Каучук сама принимала деятельное участие в создании системы… Собственно, один взгляд расскажет лучше всяких слов. Уважаемая государственная комиссия, уважаемый господин президент! Перед вами – МАШИНА ВРЕМЕНИ.
На этот раз полезло не из потолка, а из пола.
Государственный советник Добродеев, видно, вообще любил театральные эффекты deus ex machina. Именно так. Машина времени оказалась похожей на уменьшенную копию цистерны из-под бензина или тому подобной жидкости. Афанасьев предполагал, что прибор, о котором человечество мечтало веками, будет выглядеть солиднее. Сам он видел только чертежи из проекта «Опрокинутое небо».
– А что это у нее сбоку? – подозрительно спросил генерал Бишоп.
– Это мое усовершенствование, господин генерал, – громогласно доложила фрау фон Каучук. – К системе крепится устройство для клонирования, которое я присоединила к машине времени для большего удобства обращения с оборудованием в будущем! – гордо доложила она. – То есть… в прошлом. Там, куда мы отправимся, на рубеже семнадцатого и восемнадцатого веков.
– Прекрасно! – гаркнул министр обороны ВЩА. – Очень хорошо! Вот такие инициативные люди нам нужны!
«Машина времени, к которой присоединен прибор для клонирования!.. – фыркнул Сребреник, с лихостью заправского дрозда стучась в подбородок Афанасьева. – Более смехотворная аппаратура упомянута только в книжке детского писателя Носова про Незнайку. Там, помнится, изобретатель Шурупчик сконструировал для писателя Смекайло бормотограф с пылесосом! Очень оригинальная конструкция, любезная фрау фон Каучук!»
– Бор мото граф с пылесосом, – пробормотал Афанасьев и тут же поймал на себе взгляд Добродеева. Хитрые колючие искорки вспыхнули в желтоватых глазах советника президента ВША, и снова Евгения посетило обманчивое, неуловимое чувство, что когда-то давно он уже был знаком с этим индивидуумом. Сходное чувство посетило его, когда он разглядывал того лопоухого человека в колбе, но при взгляде на Добродеева оно укрупнялось, становилось яснее и целостнее. «Что, я когда-то был знаком с этим лукавым Астаротом Вельзевуловичем? – подумал Афанасьев. – Вон как он уверенно меня аттестовал. И ведь не перед кем-нибудь, а перед самыми могущественными людьми на планете. Достаточно взглянуть на дубовую рожу мистера Навуходоносора Буша, чтобы понять, насколько все серьезно».
Между тем Сильвия фон Каучук вовсю демонстрировала перед высокой комиссией достоинства системы «Опрокинутое небо». Система стояла на голосовом управлении, и Сильвия разговаривала с ней, как беседуют с не очень умным, но все-таки вменяемым учеником на уроке физики:
– Выдвини панель «А». Так. Очень хорошо. Потоковые накопители F и N2 активируй. Прекрасно.
Обратите внимание, – с непроницаемым лицом заправской иллюзионистки повернулась она к развалившейся на плазменном экране высокой аудитории, – вот на эту мышь. – Она вытянула из одного из бездонных карманов сосуд, в котором в самом деле сидела мышь. Чем-то она напомнила Афанасьеву безымянного члена миссии № 4, которого спустили в зал в прозрачной колбе два на четыре метра. Между тем фрау фон Каучук продолжала: – Помещаем мышь на выдвижную панель и ставим минутное перемещение в будущее. Параллельно запускаем систему клонирования. Мышь исчезнет, переместившись в будущее, а по прошествии одной минуты на панели возникнут уже две мыши. Запускай! – бодро скомандовала она.