Миссия «Демо-2020»
Шрифт:
– О'кей! Я вижу, что все в сборе. Очень хорошо.
– Как дела? – хмуро осведомился Бишоп.
Причина его мрачности стала понятнее чуть позже, когда выяснилось, что его миссия в средневековом Китае была провалена с грохотом и потерями. Генерал Бишоп сам еле ноги унес и теперь пылал праведным гневом. Еще бы!.. Министр обороны ВША так мечтал устроить в Великой Китайской стене «Макдоналдс» и облагодетельствовать несчастный народ, вынужденный есть палочками рис! Боже мой! Вот потому они такие тощие и желтые!..
Сильвия обрисовала положение дел. Бишоп вытянул губы трубочкой и изрек:
– Так! Американский гражданин Буббер
– Попрошу!.. – не выдержал Ковалев. – «Варваров»! На себя посмотри, цивилизатор хренов!
Реплика осталась без ответа, потому что генерал Бишоп стал немедленно оправдывать все самые худшие предположения Добродеева. Он заявил, что требуется немедленная высадка американского спецназа в России начала XV века и Китае середины XV века. «Силовые методы, – важно заявил этот идиот, – наиболее приемлемы в создавшейся ситуации, клянусь ослиной задницей!» Генерал Бишоп только что получил на орехи от китайцев и теперь, верно, намеревался добавить к своим китайским впечатлениям еще и российские, петровские. Известно, что существует два рода людей: умные, которые учатся на чужих ошибках, и дураки, которые учатся на своих. Но есть еще и третья разновидность: дураки, которые не способны учиться даже на своих ошибках. Вот к этому-то замечательному сорту твердолобых идиотов и принадлежал достойный генерал Бишоп. Только что потерпев крах в Китае, он предлагал немедленно наступить на те же грабли и высадить десант в России Петра Первого. И ведь находятся правители, которые назначают вот таких людей министрами обороны!
Спорить было бессмысленно, потому что президент Нэви Буш принялся пучить глазки и соглашаться с со всеми предложениями генерала Бишопа. Глэбб, более умный человек, помалкивал, но возвращение в Россию начала XV века входило в его интересы, так как там оставался его близкий родственник. Сестра Глэбба, мамаша Буббера, уже проела всю, и без того обширную, плешь вице-директору могушественной спецслужбы. Так что мистер Глэбб предпочитал скромно помалкивать. Он представлял, что будет, если сестрица узнает о его отрицательном отношении к миссии, которая в том числе призвана выудить драгоценного сыночка из варварского прошлого «дикой и неотесанной» страны.
Последнее слово, конечно, все-таки оставалось за президентом. За ним не заржавело. Важно надув щеки, он с шумом выпустил воздух и произнес:
– Ну что же, я вижу, что мы имеем все основания произвести высадку десанта в России.
– Хорошо еще, что ковровые бомбардировки нельзя производить, потому что такие махины, как ваши стратегические бомбардировщики, система не осилит перебросить в прошлое! – не удержался Афанасьев.
– А это еще кто такой говорливый, мартышкина задница? – прищурившись, деликатно осведомился генерал Бишоп.
Добродеев поспешил прийти на выручку Евгению:
– Господин генерал, он только что прибыл, устал, так что не судите его строго.
– Я тоже только что прибыл. И устал. Но я же разговариваю строго по уставу, хрррр! – потянул носом Бишоп.
На этом дискуссия завершилась. Убийственное решение высадить американский десант на древнюю русскую землю было принято и обжалованию не подлежало.
– Перемещение дубль три должно состояться, – важно сказал президент Нэви Буш и повернулся в профиль, чтобы все смогли оценить его величие.
Украина, окрестности Полтавы,
июнь 1709 года
– А что, мин херц, побьем шведа? Давно пора проучить супостата, а то виляем вокруг да около, а давно пора бы собраться в кулак да и врезать по харе, гидрид-ангидрид!
Петр Алексеевич взглянул на произнесшего эти задиристые слова Меншикова и строго сказал:
– Зело силен швед, его не шапками закидывать, а артиллерией и кавалерийскими маневрами добивать потребно. А ты, Данилыч, немножко утихомирься. Петушиным наскоком тут победы не добыть. Нужна сильная и решительная баталия.
– Это верно, мин херц, – поддакнул Александр Данилович, ложкой сковыривая грязь с ботфорта. – А тут, мне кажется, самое место. Удобное. Нужно учинить рекогносцировку, а потом отдать приказ строить редуты. За ними развернем кавалерийские полки. Король Карл не преминет напасть. Он не будет ждать: наверняка ему донесли, что 29 июня к нам подходит резерв, и потому он решит со своей обыкновенной запальчивостью упредить нас и напасть первым.
– Так оно и будет, Данилыч, – кивнул Петр. – Вели строить редуты.
В этот момент вошел кавалерийский полковник Будылев из 13-го полка и, вытянувшись во фронт, доложил:
– Ваше царское величество, прибыли послы!
– Кто? – вытянул шею Петр. – Парламентеры али перебежчики?
– Странные люди, ваше величество. В платье вроде русском, но какие-то… не такие… Среди них баба. Говорят, что лично к вам. А вот его светлость генерал князь Репнин сказал, будто ему знакомы их физиономии, а вот где он их видел, не припомнит. Словно бы порядочно времени прошло.
– Осторожнее, мин херц, – обеспокоенно проговорил Меншиков, – мало ли как перед решающей баталией неприятель может подкузьмить? Давай лучше я с ними поговорю, а ежели толку с того не будет, велю с пристрастием расспросить да истину вызнать.
– С пристрастием, – покачал головой Петр. – Мы еще не знаем, что и к чему, а ты, Данилыч, разве что на дыбу их тащить не велишь… Прикажи звать! – бросил он полковнику Будылеву. – Послушаем, что скажут эти пришлецы.
В походный шатер, где расположились Петр и Меншиков, вошли один за другим Афанасьев, Сильвия и Ковалев. Замечательно, что Меншиков сразу же узнал их и, треснув себя кулаком по колену, стал изобретательно и кудряво ругаться. Перед тремя гостями из будущего плавно разворачивался весь школьный курс химии…
– Помолчи, Данилыч! – прикрикнул на него государь и, переведя на нежданных гостей взгляд выпуклых темных глаз, спросил:
– Сколько ж лет и зим минуло, как мы виделись в последний раз в парадизе [17] ? Помнится, тогда вы убежали с позором и суетою превеликой. Что ж сейчас явились? Понятно, не затем, чтоб попасть под батоги или, будучи отосланными к князю Ромодановскому, угодить на дыбу. Ну? Говорите! Слушаю.
– Ну-с, почтенные!!! – петушиным голоском выкрикнул Меншиков, взвизгнув на последней ноте.
17
Парадиз – рай (фр.). Царь Петр любил называть этим словом Санкт-Петербург. Многие его современники едва ли согласились бы с таким громким наименованием.