Миссия: планета Битер
Шрифт:
— Мне жаль, что эти мужчины так плохо обошлись с тобой.
Вера равнодушно пожала плечами.
— Я усвоила урок и перестала встречаться с парнями. Как я уже сказала… я магнит для придурков.
— Так ты кричала на одного из них, когда тебе что-то привиделось? Ты еще говорила, что он не получит твои деньги, если ты умрешь.
— Нет. Это был мой биологический отец. Сущая пытка. Под действием наркотика я постоянно видела и слышала его. Он, будучи слишком ленивым, чтобы работать, подыскивал женщин, готовых содержать его. Моя
Вера на мгновение задумалась, вспоминая ее.
— У мамы больше не было денег, которые мог бы преспокойненько прожигать мой отец. На Земле жизнь гораздо безопаснее, но зато намного дороже. Мой папаша… бросил нас буквально через несколько недель. Его никогда не интересовало, как и чем я живу. Но четыре года назад он каким-то образом узнал о смерти мамы и потребовал выплатить ему часть наследства, утверждая, что они были официально зарегистрированы. Наглая ложь! Они никогда не были женаты.
Вера горько вздохнула.
— Тем более к моменту своей смерти мама оказалась на мели. В последний год жизни она не могла работать из-за серьезной травмы. Медицинские счета съели все ее сбережения. Отец, заинтересовавшись ее финансами, обнаружил, что все это время я поддерживала ее. Тогда этот придурок отыскал меня и потребовал, чтобы я сделала для него то же самое… оплатила счета. Это была наша первая встреча и первый разговор с ним. Я сказала ему отвалить. Я ему ничего не должна.
Рот глухо зарычал, а его золотистые глаза сверкнули гневом.
— У него нет чести.
— Да он даже слова-то такого не знает. Думаю, он мерещился мне лишь потому, что я не верила в свое спасение. В случае моей смерти он бы сразу притворился любящим родителем, — Вера скептически закатила глаза. — И вывернулся бы наизнанку, чтоб погреть на этом руки.
Она горько усмехнулась.
— Но я позаботилась о том, чтобы у него ничего не вышло, — в ее голосе прозвучал неприкрытый сарказм. — Все свои деньги я завещала благотворительному фонду помощи матерям-одиночкам. Женщинам, которые растят своих детей без чьей-либо поддержки. Я выбрала этот фонд в честь своей мамы. Она вырастила меня одна, без его помощи.
— Похоже, он дурной человек.
— Да. Так и есть. Из-за него я дважды переезжала.
Рот наклонился ближе.
— Он обижал тебя? Делал больно?
— Нет, но он чертовски раздражающий. Находит меня, орет, чтобы слышали все соседи, и требует денег. Он уже не так красив и обаятелен, как раньше. Женщины больше не хотят терпеть его дерьмо, и им хватает ума не подпускать его к своим счетам. Когда очередная пассия вышвырнула его, он заявился ко мне и потребовал обеспечить его жильем. Я не стала с ним бодаться. Просто взяла и переехала.
Рот слушал, казалось,
— Отец никогда бы не посмел меня ударить. Я бы сразу же написала заявление, и его бы тут же арестовали. При всех его недостатках, а их, поверь, немало, избиение женщин не входит в их число. Если бы он был жестоким, мама бы меня предупредила. Мы с ней были очень близки.
— Мне жаль, что ты ее потеряла.
— Мне тоже. Она была замечательной мамой. А что насчет твоих родителей?
Он непроизвольно отпрянул.
— Мы отдалились, когда я повзрослел. Они не одобрили мой выбор покинуть родную планету, чтобы защищать чужаков.
— Очень жаль. Моя мама ненавидела, когда я покидала Землю с экспедицией, но она гордилась тем, что я делала. Я до сих пор скучаю по ней. А ты хотя бы иногда видишься с родными?
Рот покачал головой.
— Вряд ли наша встреча с первородной общиной была бы радостной. Многие обиделись на нас за то, что мы их покинули. Четыре сильнейших самца, взявших на себя большую часть нагрузок, значительно облегчили бы их жизнь.
— Ты бы сильно страдал, если б остался?
— Очень. Я не фермер.
— Они должны были тебя понять. У меня нет детей, но я знаю, что когда они появятся, я не стану вставать на пути их взросления и мешать заниматься любимым делом. Я бы поддержала любое их решение.
— Я сделаю также, когда у меня появятся детеныши.
Вера улыбнулась.
— Детеныши?
— Так мы называем наше потомство. Наши детеныши рождаются в боевой форме, а перекидываться начинают на второй год.
— Веслорианки рожают за раз больше одного детеныша?
— Иногда их может быть два или три, но чаще один.
Вера окинула его тело оценивающим взглядом.
— Держу пари, эти детишки довольно крупные.
Рот усмехнулся.
— При рождении наши детеныши намного меньше человеческих. Когда пара Гнау, Дарла, будучи беременной, узнала об этом, то с облегчением выдохнула.
— Я не понимаю.
— У Гнау, самца моей общины, и его пары Дарлы недавно родились два детеныша. Дарла — человек.
В голове у Веры щелкнуло.
«Женщина вроде меня спарилась с веслорцем и родила ему двоих детей…» — она нежно поглаживала его грудь, пока обдумывала открывшуюся перспективу.
Рот определенно мог стать отцом ее детей.
Прежде всего, он был физически привлекателен. Но главное, был самым лучшим из всех мужчин, которых она когда-либо встречала. И не имел ничего общего с ее придурками-бывшими. Вере бы хотелось разделить с ним будущее. И не важно, что Рот другой расы. Именно он мог быть тем единственным… что сделает ее счастливой.
Он никогда не оставит ее. Ни при каких обстоятельствах.
«Нужно удержать его!»
— Вера?
Их взгляды встретились.