Миссия ранга "Жизнь"
Шрифт:
Точнее говоря - не хватало именно местного опыта, поскольку разница в мышлении, поведении и прочем была серьёзной. Несмотря на достаточно солидный преподавательский стаж ТАМ, ЗДЕСЬ я наделал уже новых ошибок.
Новое назначение открыло мне больничные архивы. Ничего особо серьёзного в них нет, но встречаются достаточно интересные моменты, так что - рою.
Через несколько месяцев (в свободное от работы, тренировок, общения с женой и друзьями, время) "нарыл" несколько "жемчужин" в этой свалке. Самой большой драгоценностью оказался принципиально иной подход к регенерации организма. Базировался он не на привычной чакре и собственных резервах организма,
Даже проведя тяжелейший бой, получив кучу смертельных ранений и полное чакро истощение, обладателя подобного организма достаточно было положить, к примеру, на прелую листву - и начиналось восстановление. Зависело оно как от характера ранений, так и от "питательной среды", ну и понятно - от первой помощи.
"Жемчужина" была явно не доработана и судя по всему - автор по какой-то (по какой - разобрался достаточно быстро) причине забросил её. Это даже не работа, а ряд незавершённых набросков - этакие "размышления вслух на отвлечённую тему". Судя по состоянию документов - создана не менее сотни лет назад. Всё верно - для местных, привычных полагаться на чакру и её производные, это тупиковый путь развития, но для меня...
Осторожно сканирую (я далеко не Хьюга и ни хрена не увижу уже метров за двести, но на короткой дистанции уступлю разве что лучшим из них - медик всё же) помещение - никого. Запоминаю, откладывая информацию в глубины сознания. Затем осторожно снимаю и без того ветхое защитное (на основе всё той же чакры) покрытие от грызунов и насекомых. Оставляю свиток на столе и иду за более "лёгким" чтивом. Через какое-то время задумчиво смотрю в потолок, но затем вытаскиваю свиток с едой и перекусываю прямо в архиве используя "жемчужину" в качестве скатерти. "Лёгкое" чтиво представляет собой сборник больничных сплетен полувековой давности и здесь встречаются по-настоящему забавные моменты, потому ем неаккуратно, обильно пачкая импровизированную скатерть.
Придя домой, заношу главные моменты "жемчужины" в свой дневник и ещё на парочку бумажных носителей. Ценной информации там немного, так что на всё уходит менее пяти минут.
Расшифровки своих записей не боюсь - пишу на русском с вкраплениями латыни, английского и немецкого. Некоторые буквы написаны латиницей, а отдельные слова - на "олбанском". Есть и другие мелкие хитрости. В общем - расшифровать можно, но в данных условиях - скорее теоретически. И кстати - совершенно не боюсь, что кто-то заинтересуется моим шифром: подобные зашифрованные записи для Конохи - едва ли не национальная традиция. Большинство ведёт их на редкость примитивно и коряво, но всё же.
Вечером с женой идём в ресторан. Майя долго наряжается, меняя наряды и вертясь перед зеркалом, но я не делаю даже попытки одеться. Злиться на неё за "копушливость"? Для женщин такие сборы - важный ритуал, так что сейчас просто листаю лениво местную беллетристику (к слову - откровенно слабую, так что любителем местной литературы меня не назовёшь) и краем глаза поглядывая на супругу.
– Как мне эти серёжки?
– Да неплохо, но как-то... не очень, - слабо шевелю пальцами. Думаете, я хорошо разбираюсь в женской "амуниции"? Нет, разумеется. Просто я хорошо знаю жену и по интонации могу (обычно) понять, какого ответа она ожидает.
Столик заказан заранее, так что прислуга молча, но с многочисленными поклонами, провожает нас, даже не спрашивая имён. Ну да - медиков хорошего класса не так уж много, да и городок населяет чуть больше семидесяти тысяч человек. Джонины и токубецу-джонины, ирьенины высокого класса и известные ремесленники, крупные чиновники и торговцы - всех (ну кроме АНБушников в масках) тут знают в лицо. Словом - все достоинства и недостатки маленького города.
Усаживаемся, берём меню и неторопливо подбираем блюда. Майя любит и умеет готовить, поэтому такие походы она расценивает не только как возможность "блеснуть", но и как вызов своим кулинарным способностям. Чаще всего она заказавает нечто новенькое и после пытается угадать ингредиенты и повторить блюдо уже дома. Я к подобному настрою привык относиться философски - подобные выходы бывают не часто, да и поварские таланты супруги всецело поддерживаю - поесть я люблю).
Наевшись и напившись, раздумываем над десертом. Внимание привлекает известная обоим особа:
– Анко, - улыбается Майя и машет ей рукой. Девушка несколько недоумённо смотрит на нас, затем всё же подходит и происходит обмен приветствиями.
Анко Митараши - ученица Змеиного Саннина и одна из самых несчастных жительниц Конохи. Судите сами: быть ученицей великого (а Орочимару всё-таки гений!) человека и видеть самые радужные перспективы, после чего твой учитель внезапно оказывается предателем и сбегает из города, поставив единственной ученице весьма странную печать.
Расценивать его побег можно как угодно, но вот то, что он решил оставить Анко в Конохе, можно расценивать по всякому: как жалость к ученице и нежелание видеть её гонимой бродягой, как бесполезность и т.д. Как бы то ни было, но местная контрразведка основательно поковырялась в мозгах бедной девочки, после чего она оказалась на положении цепного пса, которого плохо кормят, содержат в скверных условиях и лупят за любую провинность.
Мирараши даже в этих условиях ухитрилась дорасти до токубецу-джонина. Самое же печальное - научный потенциал девушки оказался наглухо запечатан. Ей совершенно официально перекрыли дорогу в ирьенины, хотя к моменту побега уже имелся С ранг. Ну и естественно - комплексы. В таком "дружелюбном" окружении ей требовалась помощь психолога, если не психиатра...
Майя помнила весёлую девчушку по редким встречам в госпитале и отнеслась к ней, как к старой приятельнице, которую не видела несколько лет. Мое отношение к ней было более равнодушным, но пугаться встречи с ней я не стал.
Одно дело Удзумаки с Лисом и совсем другое - девчонка, ставшая жертвой обстоятельств. Отношения с Хокаге у меня и без того натянутые, но и при этом ни к какой реальной оппозиции власти мы не участвуем, так что особо не переживаю. Хируко уже намекал, что в нашем случае безопасней быть в официальной оппозиции - безопасней для нас. Ну в самом деле - если временами негромко "тявкать из подворотни", показывая свою неприязнь, то выгодно будет как Хокаге - в Конохе есть легальная оппозиция (!), так и нам - чинуши станут аккуратней вести с нами дела.
Довольно быстро утомили вставляемые к месту и не к месту слова Анко о любви к деревне и ненависти к Орочимару. Понимаю, что это уже вбито на уровне условного рефлекса - продемонстрировать знакомым свою лояльность к Конохе.
– Тс, - перебиваю я девушку на полуслове после очередной такой фразочки.
– Давай договоримся - в нашем присутствии не будет поднимать эти темы. Я помню его как талантливого учёного, а свидетельств злодеяний мне не предоставляли. Так что - предпочту не поднимать эту тему.