Миссия в Афганистане (Они называют меня наемником - 15)
Шрифт:
Капитан предупредил, что он может вернуться и через несколько месяцев, а Бесс с грустью заметила, что он может вообще не вернуться. Она даже не спросила, зачем Фрост туда отправляется.
Затем Бесс немного успокоилась и просто сказала:
– Я люблю тебя, Фрост. Возвращайся ко мне. Мне плохо без тебя. Я буду ждать.
Наемник ответил ей примерно тем же набором фраз, а потом с тяжелым сердцем повесил трубку.
Следующий день Фрост провел, подгоняя экипировку, читая рапорты всевозможных агентов и информаторов и ожидая, когда придут посылки из Соединенных Штатов - от Маховски и от Бесс, которая обещала выслать браунинг и "Узи".
К утру все необходимое прибыло на место, и капитан потратил еще несколько часов на последнюю проверку. Он снарядил магазины и обоймы, наточил свой и без того острый нож, который носил в сапоге, да и сами сапоги смазал и почистил. В предстоящей операции любая деталь могла оказаться поистине жизненно важной.
А вдобавок это все помогало убить время ожидания. Капитану очень не терпелось познакомиться со своим будущим проводником.
Покончив с делами, Фрост отправился в бар, откуда его должен был забрать Пласкевич. Одет он был в голубые джинсы, кожаную куртку и шестидесятипятидолларовые ботинки.
Капитан вскоре заметил, что все прочие посетители бара носили галстуки, и почувствовал себя несколько неуютно. Однако он не ушел и продолжал стоять у стойки, потягивая виски. Фрост решил, что если вдруг кто-нибудь сделает ему замечание, он представится американским миллионером, у которого есть свои причуды.
Миллионером он, правда, не был, но зато причуд у него было действительно хоть отбавляй.
– Фрост?
Капитан обернулся на голос. Это был Пласкевич.
– Все готово?
– спросил наемник.
Разведчик кивнул. Фрост положил деньги на стойку, допил виски и двинулся за ним к выходу. Когда они проходили через вестибюль, Пласкевич осторожно шепнул:
– Акбар Али Хасан чувствует себя в машине, как в клетке. Поэтому давайте поторопимся.
– Акбар? Это тот парень...
– О котором я вам говорил, - продолжил Пласкевич. Он придержал дверь, пропуская вперед капитана, а потом вышел сам. У входа в ресторан стоял черный "Кадиллак", но там не было никого, кроме шофера.
– А где же ваш дикарь?
– спросил наемник.
– Он сидит в другой машине, - пояснил Пласкевич, - в Равалпинди. Это не очень далеко. Поехали.
– А мое снаряжение?
– Оно уже на месте и ждет вас. Пласкевич жестом пригласил Фроста садиться в машину, потом сел сам, и автомобиль сорвался с места.
– Теперь слушайте дальше, - снова заговорил разведчик.
– На аэродроме в Равалпинди ждет вертолет, который доставит вас на северо-запад от Пешавара, оттуда миль двадцать до Хайберского перевала. Там есть две дороги - одна для грузовиков, другая для верблюжьих караванов. Мы с Акбаром уже продумали, каким путем вам идти.
– Вы очень заботливы, - сказал Фрост, закуривая сигарету и выпуская дым в окно.
Он просто обожал следовать чужим планам.
– Там есть две дороги, - повторил Пласкевич, - но вы с Акбаром воспользуетесь третьей. Надеюсь, вы любите альпинизм?
Глава шестая
Пистолет-пулемет "узи", который переслала ему Бесс, висел за спиной Фроста на легком тонком прочном ремне. Там же висел и вещмешок. Браунинг лежал в кобуре под тяжелым теплым морским бушлатом. Кроме этого, на капитане был еще толстый шерстяной свитер, меховая шапка, подшитые мехом брезентовые брюки, горные ботинки и теплые перчатки.
Он сидел в небольшом углублении в скале и ждал. Он ждал, когда вернется Акбар Али Хасан, который пошел на гребень горы, чтобы проверить, нет ли поблизости советских солдат. Фрост с уважением подумал, что патан двигается бесшумно, словно бесплотный дух. Вот бы так научиться. Но для этого надо было вырасти в горах и иметь десять поколений предков, которые тоже тут выросли.
Акбар действительно ждал их возле вертолета, но вовсе не в машине. Он - скрестив ноги по-восточному - сидел на потертом коврике, а коврик этот лежал на капоте еще одного черного "Кадиллака". Зрелище было весьма живописным.
Сюда еще надо добавить ленты с патронами, которые крест-накрест пересекали грудь этого горного барса и старый, но еще в очень хорошем состоянии карабин "Спрингфилд", который лежал у него на коленях.
Акбар сидел с непокрытой головой, видимо, не испытывая нужды в головном уборе. И действительно, здесь, в умеренных высотах, ему должно быть просто жарко: ведь патан привык к пронизывающим ветрам и морозам родного Хайберского перевала, через который лежал путь всех завоевателей, пытавшихся проникнуть в Афганистан еще со времен Геродота.
Фрост, правда, Геродота не читал, но слышал об этом знаменитом древнегреческом историке.
На поясе одетого в черный просторный балахон Акбара Али Хасана была коричневая кожаная почти новая кобура. Оружия, которое в ней лежало, видно пока не было, но капитан предположил, что это какой-нибудь экзотический револьвер.
А вот за спиной проводника висело нечто, что сразу напомнило Фросту его разборки с сатанистами - настоящий старинный меч в расшитых кожаных ножнах.
Он был длиной примерно с руку взрослого человека, со слегка искривленным лезвием, как у самурайских мечей. Увидев, что капитан с интересом поглядывает на это оружие, афганец соскочил с капота машины, выдернул меч из ножен и исполнил им несколько довольно сложных движений. Блестящее лезвие со свистом рассекало воздух.
Затем он дружелюбно улыбнулся, и Фрост сразу почувствовал доверие к этому человеку.
Капитан переместился немного в сторону, огляделся и вдруг увидел Акбара. Тот - теперь на голове у него была вязаная шапочка, а шею и нижнюю часть лица прикрывал теплый бурнус - осторожно спускался со скалы ярдах в двадцати справа.
– У тебя хорошие уши, американец, - заметил Акбар, подходя ближе.
– Ты услышал меня.
– Не совсем, - скромно улыбнулся Фрост.
– Ты действительно ходишь бесшумно.