Миссия в Китае

Чуйков Василий Иванович

Позицию пассивного ведения войны с японскими захватчиками и накопления сил для борьбы с гоминьданом, как известно, занимали в то время Мао Цзэдун и его сторонники. Его установка: «выиграть время, копить силы», то есть отсиживаться в блокированных освобожденных районах и наблюдать за развитием событий.

Между тем обстановка на советско-германском фронте, сложившаяся в первые месяцы нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, требовала усиления борьбы китайского народа против японских агрессоров, чтобы предотвратить возможность вступления Японии в войну против СССР. Это отвечало интересам не только Советского Союза, но и других свободолюбивых государств, и в особенности интересам самого китайского народа.

Главный военный советник предупреждает, что он «солдат и привык говорить правду без обиняков и дипломатических смягчений». Та правда, которую поведал нам автор

записок «Миссия в Китае», свидетельствует; что ни он, ни Мао Цзэдун не помышляли об активизации действий против японских войск, ограничиваясь лишь эпизодическими акциями. В этот момент Чан Кайши проводил линию на обострение советско-японских отношений. Более того, на провоцирование войны между Японией и СССР. В свою очередь, осенью 1941 г. Мао Цзэдун отказался обсуждать с советскими представителями вопрос о возможных действиях КПК в случае выступления Японии против СССР. Стремление советского аппарата скоординировать, объединить военные усилия гоминьдана и КПК наталкивалось на упорное противодействие и той, и другой стороны. Пассивность китайских войск дала Японии возможность усилить Квантунскую армию, нацеленную против СССР (в 1941 г. ее численность составила около 700 тыс. человек), и одновременно начать широкую подготовку к экспансии в южном направлении. В обстановке рутины, косности гоминьдановского генералитета, его нежелания воевать главному военному советнику было нелегко реализовать даже план какой-нибудь частной операции против японцев. Находиться каждодневно среди этой рутины и косности, когда враг рвался к Москве, быть всем сердцем на Родине и оставаться на посту, который тебе поручила Родина в далеком Китае, — это ли не подвиг советского человека-интернационалиста!

Наш советнический аппарат под руководством В. И. Чуйкова продолжал свою нелегкую миссию. По его рекомендациям были усилены оборонительные укрепления, в результате в 1941 г. японцы так и не смогли прорвать оборону китайской армии и достигнуть крупных оперативных успехов на фронте. Был разработан и реализован план ичанской наступательной операции, успешно проведен в жизнь план разгрома японского наступления на Чанша осенью 1941 г., осуществлен ряд других операций [9] .

9

Борисов О. Б., Колосков Б. Т. Советско-китайские отношения. 1945–1970. Краткий очерк. М., 1972, с. 118–119.

Чрезвычайно важный вопрос, который стоял перед советскими советниками в Китае, — выяснение направления дальнейшей японской экспансии. В. И. Чуйков раскрывает нам свой конкретный анализ складывающейся обстановки, как бы ставит нас на свое место, предлагая вместе с ним перенестись на сорок лет назад, решить эту сложнейшую и важнейшую для безопасности нашей страны задачу. Япония, как известно, ринулась на юг, предположения наших военных советников подтвердились. Однако вместе с тем на протяжении всей войны Япония не отказывалась от планов агрессии против СССР, вынуждая советское командование держать большие военные формирования на Дальнем Востоке.

Воспоминания военного советника — важное свидетельство очевидца, приоткрывающего нам завесу китайской политики в грозные летние и осенние месяцы 1941 г. Они показывают, как вели себя китайские руководители в тот тяжелый для нас год, бездействуя и ожидая развязки борьбы между державами. Вместе с тем эта книга — свидетельство четкой и недвусмысленной позиции СССР в отношении Китая. Наша помощь поступала народу, который проливал кровь в борьбе за свою независимость. Вместе с ним сражались, не щадя себя, и советские люди. Но мы не могли допустить, чтобы эта помощь использовалась для подавления прогрессивных сил страны и КПК. В начале 1942 г., когда гоминьдановцы усилили нажим на Освобожденные районы, Советское правительство отозвало из Китая всех советников.

В феврале 1942 г. автор вернулся на Родину. Вернулся, чтобы сразу же окунуться в огонь сражений, в которых решалась судьба страны. В июле 1942 г. Чуйков прибыл на Сталинградский фронт. Началась новая страница его биографии.

Первая командировка в Китай

Моя первая командировка в Китай в 1926 г. не была случайной. В свои двадцать шесть лет я пережил немало: за спиной были Южный, Восточный и Западный фронты гражданской войны, ранения, командование полком. Как и многие активные участники гражданской войны, в 1922 г. я поступил учиться в Военную академию им. М. В. Фрунзе. После ее окончания в 1925 г. мне предложили

продолжать учебу на китайском отделении восточного факультета той же академии. Как известно, в то время в Китае широким фронтом развертывалось революционное движение, охватившее миллионные массы крестьянства, рабочих, мелкую и национальную буржуазию. Мы, советские командиры, под руководством великого Ленина разгромившие войска белогвардейских генералов и отразившие походы иностранных интервентов, считали честью для себя принять участие в национально-освободительном движении китайского народа и помочь ему в борьбе с империалистическими хищниками. Лозунг «Руки прочь от Китая!» мы принимали всем сердцем.

Учились мы упорно, с огромным воодушевлением. День и ночь зубрили китайские иероглифы, старались овладеть их правильным произношением, кропотливо изучали историю Китая, традиции и обычаи его народа. Я до сих пор вспоминаю наших преподавателей — В. С. Колоколова, Лян Куня, профессора-историка А. Е. Ходорова и других.

Наш факультет часто посещали товарищи, которые уже побывали в Китае. Они много рассказывали нам о положении в этой стране. Мы часто бывали в Институте востоковедения им. Н. Нариманова, присутствовали на собраниях китайских студентов, среди которых шли споры и дискуссии о проблемах китайской революции. Скажу откровенно, нам, тогда еще плохо знакомым с обстановкой в этой стране, нелегко было разобраться во всех перипетиях революционной бури в Китае, представить пути, ее дальнейшего развития.

В 1926 г. некоторым слушателям восточного факультета академии предоставили возможность побывать в Китае. Меня командировали на практику с выполнением обязанностей дипкурьера. Мне предстояло проехать через Харбин, Шэньян, Далянь (Дальний), Тяньцзинь до Пекина и обратно. Пусть читатель перенесется в то далекое время и вообразит себе столь длительное путешествие — сначала через всю Сибирь, а затем и через Северо-Восточный Китай. Надо иметь при этом в виду, что после разрухи, связанной с гражданской войной, в нашей стране только налаживалась работа железнодорожного транспорта.

Сибирь была мне знакома по моей боевой юности. Там в борьбе с Колчаком я получил боевое крещение и стал командиром полка. Суровым был поход против войск Колчака и других генералов царской армии. Теперь за окном вагона мелькали мирные платформы. Селения и деревни залечили свои огненные раны. Поезда шли — хотя и с частыми опозданиями, но уже не по расписанию гражданской войны. В 1919 г. от Кургана до Москвы наш полк двигался по железной дороге больше месяца. Теперь экспресс — не того, конечно, класса, какие ходят сегодня, — доставил нас за семь суток до границы с Маньчжурией. Отсюда нам предстояло ехать по Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД) [10] .

10

Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД) — железнодорожная магистраль в Северо-Восточном Китае от ст. Маньчжурия через Хайлар, Харбин до ст. Суйфынхэ (Пограничная), с южной линией от Харбина через Чаньчунь до Даляня (Дальнего) и Люйшуня (Порт-Артура). Является важнейшей железнодорожной магистралью, которая связывает КНР с СССР, и одной из главных магистралей в Северо-Восточном Китае.

Мы пересекли границу. Сразу и не ощутили, что под колесами уже нерусская земля, не увидели поначалу и резких перемен в ландшафте. Но вскоре, выглянув из окна во время остановки поезда, убедились, что мы в ином мире. Жизнь будто замерла здесь, остановилась, и мы в одну минуту перенеслись на несколько лет в прошлое…

По платформам в военной форме с погонами разгуливают русские офицеры. Те, что были выброшены вместе с войсками Колчака и других генералов и атаманов за пределы Родины. Китайские власти привлекали их к охране дороги, и они служили, не меняя обмундирования, выжидая, когда понадобятся для какого-нибудь нового бандитского налета на большевистскую Россию в войсках атамана Семенова [11] или Меркулова.

11

Г. Семенов — белый атаман. После победы Великой Октябрьской социалистической революции с группой сообщников бежал в Северо-Восточный Китай и развернул там при помощи японских империалистов формирование отрядов для вторжения в восточные районы Советской России. После разгрома империалистической Японии в 1945 г. Семенов был арестован и по приговору советского суда казнен за совершенные им злодеяния.