Миссия в Китае
Шрифт:
Мой доклад был показан Чан Кайши и, как мне сказали потом, ему понравился. Тогда же я узнал, что этот доклад стал известен послам и военным атташе США и Англии.
Провал японского наступления на Чанша
В конце лета — начале осени 1941 г. обстановка на Родине сложилась очень тяжелая. Враг овладел Киевом, рвался к Москве, подходил к Ленинграду. Многие китайцы, англичане и американцы открыто заявляли нам, что японцы вот-вот нападут на наш Дальний Восток. Китайцы подсовывали нам приметы якобы скорого наступления против нас Квантунской армии: японцы выкрасили автомашины в особый цвет, которым они всегда камуфлировали автотранспорт перед наступлением; утверждалось, что из северных провинций Китая идет переброска японских войск в Маньчжурию через порт Дайрен (Дальний), что в Сеул поступает много боевой техники, в том числе
К этим данным следовало относиться осторожно, критически. Чан Кайши, американцы и англичане хорошо видели, как японцы готовили плацдарм на юго-востоке для нападения на страны, омываемые водами Тихого океана. Соответствующие меры обороны западные державы не приняли и, конечно, за это поплатились. Но нам они внушали, что Красной Армии выгодно первой ударить по Квантунской армии. Мы удивлялись наивности наших «информаторов». Они воображали, что мы, военные советники, верим их провокационной болтовне. Хотя данные разведки свидетельствовали о том, что японцы выдвигали свои войска в Маньчжурии ближе к нашей границе, но они не усиливались за счет дополнительных контингентов из Японии или Китая. В то же время другие источники вновь и вновь подтверждали усиленную подготовку японских баз на юге, в районе о-ва Хайнань и в Индокитае. Я снова и снова взвешивал все данные, чтобы не ошибиться в оценке складывающейся ситуации.
В этой сложной обстановке я получил очень интересную и важную информацию от начальника разведывательного управления генерального штаба китайской армии адмирала Ян Сюаньчэна, который был сравнительно прогрессивно настроен, хорошо относился к нам, советским людям, и лично ко мне. Часто мы с полковником Андреевым заходили к нему в кабинет, рассказывали о своих поездках по стране, делились впечатлениями. Адмирал Ян Сюаньчэн в осторожных выражениях дал мне понять, что все разговоры о подготовке Квантунской армии к наступлению ни на чем не основаны. Он мне прямо сказал, что японцы, застряв в Китае, запоздали с захватами стратегических ресурсов на юге, без которых Япония не может считать себя подготовленной к серьезной войне с более сильным противником, чем Китай. Он не отрицал возможности нападения на советский Дальний Восток, но только в том случае, если немцы овладеют Москвой и другими промышленными районами, например Уралом, т. е. если Советский Союз настолько ослабнет, что для войны с ним японцам не потребуется много сил и материальных средств.
Мы понимали, что нападение японцев на Советский Союз или на Англию и США выгодно клике Чан Кайши в любом случае. Однако Чан Кайши считал, что наступление японцев на юге в первую очередь имело бы отрицательные последствия для связей Китая с капиталистическими странами Запада, в частности по бирманской дороге, которую японцы в этом случае постарались бы прервать. Кстати, в начале 1942 г. они это осуществили. Прокладывать новый автомобильный путь в Китай через Тибет и Индию западным державам было трудно, долго и небезопасно. Удар японцев на юг отрезал и изолировал Китай от Америки, от ее военных поставок. Наоборот, наступление японцев на СССР, как думал Чан Кайши, облегчило бы ему борьбу с КПК и ее войсками.
Я учитывал, что начавшееся поступление в Китай военной помощи из Америки, прибытие в Чунцин военной миссии во главе с Мэгрудером и затем американских летчиков, а также подготовка наступления китайских войск на Ичан заставят задуматься японское руководство. Японцы наверняка знали, что американцы намерены всерьез начать оказывать помощь Китаю. Они этого боялись, особенно американской авиации, «летающих крепостей». Это обстоятельство также заставляло их ускорить подготовку к большой войне в бассейне Тихого океана.
Параллельно японские дипломаты вели длительные переговоры с американцами. Последние то незначительными подачками, то наложением эмбарго на некоторые виды стратегического сырья по-прежнему стремились умиротворить агрессора, отвлечь его внимание от юга, косвенно толкая на север, против Советского Союза. Между Вашингтоном и Токио все время курсировал японский дипломат С. Курусу. Хотя это происходило втайне, но о торге между Америкой и Японией знал весь мир [55] .
55
Американо-японские переговоры начались в феврале 1941 г. Они свидетельствовали о том, что американские правящие круги не отказались и от попыток достичь компромисса с японским правительством. Китайский вопрос занимал на переговорах важное место.
Прибытие в Чунцин нового американского посла
Конечно, в этот момент ни я, ни мои коллеги не верили в искренность японцев, заключивших с нами договор о нейтралитете. Наша страна не собиралась нападать на кого-либо, но была готова отразить нападение с любой стороны. Доверять японским милитаристам, которые в конце 30-х годов дважды нападали на наши вооруженные силы на Дальнем Востоке, спали и видели своим наше Приморье, было бы наивностью, если не сказать большего. В своих донесениях в Москву я утверждал, что мирная обстановка на нашем Дальнем Востоке целиком и полностью зависит от результатов сражений на западе. Наши успехи и срыв гитлеровского «плана Барбаросса» будут лучшим отрезвляющим средством для Японии. Китай, несмотря на все попытки японских агрессоров сломить его волю к борьбе, продолжал оказывать сопротивление.
Бурное негодование всех прогрессивных сил страны вызвало дипломатическое признание Германией и Италией прояпонского правительства Ван Цзинвэя, чего давно добивалось правительство Коноэ [56] . Последовал ряд выступлений китайских ученых и деятелей культуры, в которых выражались воля и решимость бороться до конца. 7 июля 1941 г. была опубликована декларация компартии Китая с призывом к тесному союзу СССР, Китая, США и Великобритании против фашистского блока. Надо сказать, что такую реакцию прогрессивных сил страны на дипломатическую акцию Германии и Италии Чан Кайши воспринял положительно, ибо мечтал как можно скорее втянуть в военные действия против Японии СССР и западные державы. О своем желании Чан Кайши в то время заявил мне, а затем выразил его и по официальным дипломатическим каналам, выступив с идеей англо-советско-китайского военного соглашения при поддержке США… Вскоре в Чунцин прибыл командующий войсками 6-го района генерал Чэнь Чэн. Он проинформировал меня о готовности войск к наступлению. По словам Чэнь Чэна, он прибыл в Чунцин, чтобы лично получить одобрение самого Чан Кайши на проведение наступательной операции. У меня появилась надежда, что подготовка наступления на Ичан вступила в завершающую фазу. Я и мои помощники, советники при отделах военного министерства, а также в военных районах и в армиях, работали не покладая рук, помогая китайцам как можно лучше спланировать и скорее начать эту операцию.
56
Германия и Италия официально признали прояпонское марионеточное правительство Ван Цзинвэя 4 июля 1941 г.
Разрабатывая Ичанскую наступательную операцию, я ожидал, что Чан Кайши и его генеральный штаб как-то постараются привлечь для участия в ней силы 18-й армейской группы и партизан, которые находились под командованием или влиянием КПК. Но ни в генеральном штабе, ни в районах и армиях никто об этом не обмолвился ни словом. Гоминьдановские генералы в лучшем случае делали вид, что таких сил как будто не существует. Некоторые генералы высказывали даже опасения, как бы армия КПК не ударила в тыл гоминьдановских войск в случае неудачи наступления, Чжоу Эньлай во время моего разговора с ним о предстоящей операции заявил, что КПК об этом наступлении даже не была информирована.
Вскоре после приезда генерала Чэнь Чэна в Чунцин я встретился с ним на ужине, на котором также присутствовал генерал Бай Чунси. Как человек, близкий к Чан Кайши, Бай Чунси постарался меня уверить, что решение о наступлении на Ичан якобы уже принято на самом высоком уровне.
Теперь нужно было опасаться одного — как бы Чан Кайши не изменил своего решения и не дал «отбой» подготовляемому наступлению. Мы знали по опыту, что причины для «отбоя» китайское руководство всегда могло найти.
Доклады наших советников из районов и армий как будто подтверждали выдвижение, хотя и медленное, китайских войск и средств усиления к району боевых действий. Мне трудно сказать, насколько японское командование знало о подготовке Ичанской операции. Если японцы и знали о ней, то, вероятно, считали, что китайские войска вряд ли окажутся способны предпринять серьезные активные действия в этом районе. Об их уверенности свидетельствовала переброска в конце лета наиболее сильных подразделений с ханькоуского участка фронта под Чанша, где японцы сами готовили в это время крупное наступление.