Миссия в молокин
Шрифт:
Как оказалось, им пришлось убираться оттуда раньше, чем они рассчитывали.
Глаза всех, — и на палубе, и работающих в лесу — обратились к смотровой корзине на грот-мачте, когда сидевший там в плетеной корзине впередсмотрящий пронзительно закричал, указывая на запад.
— Ставанцер!
— Как далеко от нас? — проревел Та-ходинг, прикладывая толстые лапы к губам.
— Двадцать или, может быть, тридцать куджат, — донесся сверху ответ впередсмотрящего.
— Направляется сюда?
— Трудно понять, на таком расстоянии, капитан.
— Сколько их?
— Мне все еще трудно разобрать. Я уверен, что всего один.
–
Последовала
Не было нужды давать приказ — прекращать рубку деревьев и возвращаться на корабль. Как только стало известно, что поблизости находится ставанцер, бегство на корабль было продиктовано скорее инстинктом, чем рассуждением. Все, кто мог, бросились скользить или бежать, пробираясь через массу поваленных стволов, не говоря лишних слов.
— А что же теперь, капитан? — поинтересовался Этан у Та-ходинга, когда ему удалось, запыхавшись, взбежать на штурвальную палубу.
Ээр-Меезах стоял у поручней, напрягая старческие глаза и глядя вперед.
— Большинству это говорит о приближении смерти, друг Этан. Но это так же может оказаться и нашим спасением.
— Как это?
— Подумай, а что, если пожиратель грома пройдет неподалеку от нас,
Этан? Ты же знаешь, как передвигается ставанцер, отталкиваясь ото льда.
Таким образом, все на его пути становится гладким, словно наковальня.
— Понятно. Значит, мы сможем выбраться тем же путем, что он приблизился к нам?
— И не только это, друг Этан, — заволновался услышавший их разговор
Та-ходинг. — Как только мы наберем достаточно скорости, путешествуя назад по тропе громоеда, мы сможем затем повернуть корабль и двинуться в любом направлении, куда только пожелаем.
— Самое главное для нас сейчас — это набрать достаточную скорость, — закончил Ээр-Меезах.
— Кинетическая энергия, — пробормотал Этан, и затем ему пришлось пытаться перевести термин на транский язык.
— Это будет непросто, — казалось, Та-ходинг говорит не только со слушателями, но и сам с собой. — Даже, если нам удастся успешно выбраться на его тропу, надо подумать и о других опасностях. — Этан не стал торопить его, прося объяснений. — Нам надо принять решение. Теперь у нас и в самом деле есть выбор. — Он вытянул руку к бушприту, и его перепонка немедленно наполнилась ветром. — Мы прорубили дорогу на куджат или два вперед. Можно снова поставить паруса и попытаться пробраться через стену леса. Если это не удастся, тогда у нас не будет места для маневра, и станет неимоверно трудно пятиться назад и пробовать выбрать другой курс. Кроме того, я котел бы оставить этот выход на крайний случай, если громоед свернет с прямого пути и неожиданно бросится на нас.
— А вот мне уже ясно, что нам надо сделать, — послышался громкий голос. На штурвальную палубу поднялся Септембер. — Мы дождемся его и постараемся проскользнуть позади.
Та-ходинг обвел глазами всех собравшихся вокруг него. Обычная веселость покинула его, уступив место деловитости.
— Тогда решено, — и он отошел к поручням, отдавая приказания.
По окончании финальных приготовлений последовали двадцать минут томительного ожидания. Все моряки стояли на своих местах, а рыцари и оруженосцы были готовы помочь им, где и когда это будет необходимо. Кваны попрятались в свои норы, и последний миуорлф, словно сошедшая с ума механическая игрушка, шустро пробирался между стволами деревьев, будто пытаясь
Вскоре к завыванию ветра стал примешиваться новый низкий звук, периодическое рокочущее дыхание — похоже было, словно звездолет модели КК несется с превышающей скорость света быстротой. Этан видел ставанцера только один раз, и из предыдущей встречи ему было известно, что шум возникает из-за способа передвижения ставанцера. Выбрасывая воздух из направленных вниз сопел, что имелись у него сзади, животное могло медленно скользить по льду на своем блестевшем от жира брюхе, отталкиваясь и цепляясь парой растущих вниз клыков, что выступали с верхней челюсти — хотя эту кожистую складку едва ли мощно было так назвать.
Рев и рокот приближались. «Сландескри» задрожал, когда лед вокруг него начал прогибаться в такт движению страшного чудовища.
Этан испытывал невообразимое желание вскарабкаться на мачты, подняться над вершинами деревьев, чтобы можно было что-нибудь рассмотреть.
Но он оставался на месте, стараясь не мешать морякам.
Невнятное бормотание донеслось от сидевших на высоких реях матросов, глаза которых были прикованы к чему-то, еще невидимому с палубы. Этан устремил взор вперед.
В дальнем конце грубой просеки, над которой они так старательно трудились, срубая коричневатые стволы, показалась огромная туша. Она возвышалась надо льдом примерно метров на двадцать. Черная утроба пожирала поваленные стволы пика-педана с ненасытной жадностью, пока роговистая нижняя губа (она же челюсть) втягивала со льда богатый питательными веществами растительный сок.
Один раз верхняя челюсть приподнялась, и страшные бивни вонзились в лед с такой силой, что стоявший на расстоянии примерно в одну куджату «Сландескри» закачался. Лед, корни деревьев и их богатые протеином растительные узлы были безжалостно поглощены этим чудовищем: протеин, корни и стволы станут живой тканью и превратятся в топливо, а растаявший лед будет выброшен через отверстие наружу.
Упорно вгрызаясь в стену свежих стволов пика-педана, громадная голова исчезла из виду. Словно древний поезд, из тех, что ходили когда-то по снежным равнинам, темно-серая туша проползла поперек их тропы. Колючки огромных размеров и жуткие наросты торчали из боков и спины левиафана, словно фантастический лес, — частные джунгли, куда никто не смел ступить.
Рокочущий рев от поглощения пищи и выбросов воздуха нарастал с оглушительной силой.
К счастью, ставанцер плохо видел и плохо слышал, поглощенный жизненно необходимой работой. Ставанцеры не нуждались в этих чувствах, так как им было некого и нечего бояться. Животное почти скрылось из виду, и его тупой хвост последовал за туловищем и страшной головой, так что чудище не обратило никакого внимания на замерший «Сландескри» и его молчаливую команду.
Тварь исчезла, но они все еще слышали сопровождавшие его трапезу звуки, пока ставанцер упорно двигался к западу.
Хотя и было трудно судить объективно при встрече с такой махиной, неопровержимо подтверждавшей могущество и разнообразие творений природы,
Этан прикинул, что длина ставанцера должна быть где-то между семьюдесятью и восемьюдесятью метрами. Это был взрослый зверь — но, если верить тому, что Этану говорили, еще не самый большой. Да и виденный им самим ранее зверь был куда больше. Он сомневался, что этот экземпляр весил более двухсот пятидесяти тонн.