Миссия в траве
Шрифт:
– Вы позволите к вам присоединиться? – спросил он, улыбнулся нервно, а глаза с вертикальными зрачками-щёлочками стрельнули в меня и снова устремились вдаль.
– Да я уже закончил, – ответил я.
– Я знаю, – сказал Ваиду. – Я много времени не займу. У вас же, майор, есть пара часов, которые некуда деть перед отлётом.
Я вздохнул. Наследили мы, значит. Впрочем, я готов был выслушать его. Может, сболтнёт такое, что надбавит ему срок в тюрьме. Или, в конце концов, и правда, расскажет любопытную вещь. Одно из правил разведчика – дай врагу выговориться. У тебя будет время подумать, получишь информацию. Главное –
– Знаете, – сказал он, – я, собственно, предполагал, что всё это примерно так закончится. Невозможно бороться с глупостью в одиночку, когда против тебя целый аппарат чиновников, тайных агентов, боевиков.
Он повёл своей шеей, словно ему было душно в его модном толстом свитере.
– Но я не мог просто остановиться и бросить своё дело, – продолжал Ваиду. – Потому что я, в отличие от вас, уверен, что поступаю правильно. То, что творится на обломках Империи – это очень плохо. Сейчас вы этого ещё не понимаете. Но через несколько лет станет очевидно, что власть выродится в абсолютное зло. Сейчас они выглядят смешными и нелепыми, а скоро станут казаться зловещими. Я ничего не имею против наместника, но он глуп и во всём верит Содружеству. А я думаю, что у Киноса другой путь.
– От меня вы чего хотите? – спросил я. Тогда я был ещё немногословен, не то, что сейчас.
– От вас, майор – ничего, – сказал Ваиду. – Просто объясниться напоследок. Я никуда не убегу, буду бороться до последнего. Я хочу сделать из Киноса оазис. Оазис свободы и свободных людей. Может быть, он переживёт эту засуху. Знаю, что вы сейчас думаете. Что через пару дней полиция Содружества арестует меня, и все мои мечты погибнут. А я вам скажу так. Это совершенно неважно. Каждый должен до самого конца делать своё дело, если он считает, что оно – правильное. И потом, найдутся те, кто продолжит за меня. Что, думаете – нет?
– Думаю, да, – сказал я. – Но разговаривать со мной на такие темы бессмысленно. Не я принимаю решения.
– Я знаю, – Нечи усмехнулся, зрачки его вспыхнули зелёным и снова превратились в чёрные щёлочки. – Вы исполняете приказ. Но я слышал про вас всякое… Вы не такой, как многие другие. Я знаю, как вы участвовали в конфликте с Лаками, как вы нарушили закон во имя спасения планеты. Я ценю это. И хочу заронить в вас немного сомнения. И ещё кое-что заронить…
– Мне пора идти, – сказал я, снова оглядываясь в поисках официанта.
– Подождите, – сказал Нечи. – Я ещё должен кое-что вам сказать. Это займёт пару минут. Понимаете ли, я тоже не такой как все. Я это знаю. И иногда, мне кажется, я должен… Я имею право наводить порядок. Если уверен, что знаю как.
Мне это начинало надоедать.
– Послушайте, – перебил я, поморщившись от резкого повышения громкости в звучащей композиции. Инструменты резали уши. – Есть законы. Если вы нарушаете их, вы несёте наказание. Всё просто.
– Вы тоже нарушали законы, – сказал Нечи. – И неоднократно. А уж что касается Сил Безопасности, то это просто незаконная структура. Она нарушает Галактический свод законов каждую минуту. Но я думаю, что сейчас вас должно волновать совсем другое. Не я. Вы ничего не чувствуете?
– Простите? – я насторожился, но не мог понять, что он имеет в виду.
– Я знал, что вы придёте в это кафе, – сказал Нечи. – Вы уже несколько раз здесь появлялись, и я понял, что вам здесь нравится. У меня есть некоторые знакомства, и я попросил разрешения посмотреть кухню. Знаете ли, тут всё так старомодно. Подносы с номерами столов, чайники с крышечками… Вы слышали когда-нибудь о вирусе Уннга?
– Нет, – сказал я, и тут у меня заболели глаза.
– Понимаете, – сказал Ваиду, уставившись в стол, – когда я узнал, что нас предали и о нашей подготовке известно властям, я понял, что дело проиграно. Слишком неравны силы. Да и не хотим мы открытой драки, это не в наших правилах. Мы стараемся действовать, где возможно, в рамках закона, и уж, во всяком случае, избегать ненужных жертв. Но тогда – неделю назад – я задумался, а чем я могу на это ответить? По моим каналам я узнал, что группу Сил Безопасности послали добывать информацию, и что вы её возглавляете. А вы всегда были для меня примером честного человека. Честного, несмотря на место своей службы. И во мне родилось возмущение. Я решил отомстить вам. Лично вам. Сделать хотя бы мелкую пакость. Знаете ли, вирус Уннга передаётся только через пищеварительную систему…
Я на секунду застыл. До меня дошло.
– Удивительно, – сказал Ваиду. – Мы создаём суперроботов, телепортационные установки, летаем по гиперпространству, но до сих пор существуют болезни, которые мы не умеем лечить.
Я встал, с грохотом уронив стул. Нога моя, слегка задев о металлическую ножку, отозвалась резкой болью. Голова закружилась. Я не мог стоять. Ступни, обутые в гражданские туфли на резиновых стяжках, свело от неудобства, точнее, от того, что на них снизу со всей тяжестью моего тела давил пол.
– Что вы сделали? – спросил я, и звук моего голоса резанул по ушам, заставил сморщиться.
– Должно быть, я сделал глупость, – сказал Ваиду, вставая. – Но я счастлив, что для вас всё так кончается. Впрочем, я слышал, что были случаи, когда человек остаётся жить с этим вирусом ещё долго. Два или три таких случая… Прощайте.
Я заваливался на бок. Болело всё. Я чувствовал своё тело изнутри. Его било током. От ударов сокращались мышцы, напрягаясь, рождая судороги, пытаясь оторваться от костей. Суставы хрустели, ныли, прокручивались, в груди оглушительно и пугающе ухало сердце, шелестела горячая обжигающая кровь по сосудам.
Я хотел достать флистер, но палец, дотронувшись до кобуры, будто обжёгся, я вздрогнул и по всему телу побежала боль – волной, по мышцам и нервам, накапливаясь, собираясь в ком и ударив оглушающим разрядом в мозг.
Я ослеп. Со всех сторон прыгали невыносимо яркие огни. Я зажмурился, но свет пробивался сквозь веки, и казалось, что он идёт не снаружи, а изнутри моей головы. Я вскрикнул, оглох от этого и почувствовал, как по телу бежит ещё одна волна – звуковая, как вибрируют кожа и кости, как шевелятся волосы.
Я падал. Мысли скакали в голове, как бешеные, ни одной ясной, но их были миллиарды. Я успел подумать, что, кажется, умираю, а потом понял, что ещё нет, потому что потом последовал удар всем телом о каменный пол.
Раньше я думал, что много раз чувствовал боль. Но то, что было до этого, кажется мне теперь мелочью, незначительной и недостойной даже упоминания. Помнится, меня пару раз пытали. Выжигали клейма на коже, загоняли проволоку под ногти, били плетью по чувствительным местам. Всё это ерунда по сравнению с тем, что я испытал тогда.