Миссия выполнима
Шрифт:
Опознанных в морге спецназовцев по одному, по два разными маршрутами свезли в новую, еще до конца не обжитую часть, где сложили из кусков, обмыли, переодели в парадную форму, запаяли в цинки и отправили скорбящим родственникам.
На каждые похороны генерал Крашенинников выезжал лично сам. Он скорбел вместе с родственниками, выдерживая их взгляды и их упреки, пил водку за упокой души… Но одними соболезнованиями и вручением родственникам посмертных наград он не ограничивался, а передавал семьям, потерявшим кормильцев, крупные денежные компенсации, ключи от
Это надо было мертвым, но еще более — живым. Которым ни сегодня-завтра предстояло идти в бой и важно было быть спокойными за свои тылы. Иначе никто не захочет рисковать — не заслонит от пули командира, не ляжет на амбразуру… Солдаты только тогда готовы умирать, когда верят в своих командиров.
Генералу Крашенинникову верили! Он был свой, был “от сохи”, от той сохи, что перепахивает поля битв и перепахивает страны и эпохи. Он был стопроцентным генералом и был для солдат “батей”, который не только на смерть посылает, но, если надо, из своей генеральской шкуры вылезет, чтобы помочь, чтобы из вражеского тыла на своем горбу вынести, чтобы от произвола чиновничьей сволочи прикрыть. Генерал Крашенинников выносил и прикрывал. Наравне со всеми в атаку ходил, одной на всех плащ-палаткой укрывался, последний сухарь поровну делил. И вытаскивал своих бойцов из моргов, чтобы похоронить по-человечески… За что его любили. За что ему верили. И готовы были за него голову сложить.
И складывали… Там, в Прибалтике, в Афганистане, в Анголе, Таджикистане… Сколько их, погибших за тысячи километров от родного дома, возвращались туда в наглухо запаянных цинках. И теперь вот еще несколько…
— Ничего, сынки, мы еще пока живые. Прорвемся! И поквитаемся с ними! За каждого нашего! За всех!
Как говорится — зуб за зуб!..
Глава 17
Это случилось не теперь, случилось пару, а может, больше лет назад. Случилось в Забайкальском военном округе. Тогда — впервые.
На стоящей на боевом дежурстве пусковой ракетной установке пропало напряжение. В бетонных шахтах пусковой, там, где нес дежурство боевой расчет, мигнули лампочки, и вдруг стало темно.
— Это что еще за шутки?! — удивленно сказал кто-то в темноте.
Но это не могло быть шуткой. С межконтинентальными ракетами с разделяющимися ядерными боеголовками не шутят. В войсках стратегического назначения за такие розыгрыши могут не то что погоны сорвать, а и к стенке поставить. Потому что стратегические войска живут в режиме военного времени.
— Товарищи офицеры!.. Оружие к бою! — жестко прозвучал в кромешной темноте голос командира. Заскрипели невидимые ремни, лязгнули затворы. Кто его знает, может, это диверсия… Не верится, конечно, что кто-то может решиться атаковать пусковую установку, расположенную в самой глубине России. Но верить или не верить — это категория гражданская, верить или не верить можно, что тебе наставляет рога жена. А в уставах и документах, регламентирующих действия личного состава при возникновении нештатных ситуаций, таких слов нет. Есть четко расписанные команды и действия. И если положено приготовиться к бою, надо готовиться.
Следующий приказ должен был быть насчет автономного энергопитания.
— Запустить аварийный генератор!
На пульте крутнули ключ зажигания. Снова крутнули. Еще раз… Где-то вздрогнули, затарахтели дизельные движки, раскручивая генераторы. Лампочки тускло замигали, медленно набирая положенные им ватты.
Командир расчета открыл журнал боевых дежурств и написал:
“7.16 — отключение электропитания. 7.22 — запущен аварийный генератор”.
И поставил роспись.
Старые, которые не меняли уже лет двадцать, движки чихали, кашляли и пробуксовывали. Свет “плавал”, то притухая, то вновь разгораясь. Сколько они выдержат, было одному богу известно.
Старший офицер поднял трубку телефона, соединился с командиром части.
— У нас отключка питания.
— Знаю, — ответил командир. — У нас то же самое. Что там с движками? Тянут?
— Пока тянут.
— Ладно, держись сколько сможешь.
— Есть держаться…
Командир набрал номер подстанции.
— Что у вас там происходит?
— У нас? Ничего не происходит, — буднично ответил дежурный электрик.
— Вы мне тут ваньку не валяйте! — гаркнул командир. — У меня пусковая обесточена! Что у вас там, авария опять?
— Никакой аварии нет. Все нормально.
— А почему же нет электричества?
— Так мы же вас отключили.
— Как так отключили? — на мгновенье растерялся командир.
— Так и отключили. Рубильником. И все равно командир не понял. Не укладывалось это в его офицерской голове…
— Вы… вы почему отключили?!
— За неуплату. Вы за электричество задолжали.
— Что ты сказал?.. Что?!! Да вы что!.. Вы совсем там умом тронулись?! — взревел командир. — У меня пусковая!.. Ракета межконтинентальная! У меня движки на ладан дышат!..
— Это ваши проблемы. За электричество надо было вовремя платить.
— Это не только наши проблемы, мы в том числе и тебя, дурака, охраняем! Включай рубильник!
— Ага, сейчас… Вы вначале задолженность ликвидируйте…
— Кто у тебя начальник? Дай телефон своего начальника!
— Его еще нет. Он еще дома.
— Давай домашний!
Начальник еще спал, когда у него в квартире затрезвонил телефон. И трезвонил до тех пор, пока он к нему не подошел.
— Кто это? — спросонья спросил он.
— Командир войсковой части 54726! Немедленно возобновите подачу электроэнергии на пусковую. Вы меня слышите?
— Это невозможно, — зевнул электрический начальник. — Вы год не платили за предоставленную электроэнергию.
— Что?! А ну немедленно, я сказал!..
— Не могу я, даже если бы захотел. Нам распоряжение пришло — отключить всех должников…
Командир бросил трубку.
— Значит, так, — сказал он. — У нас боевое дежурство, то есть почти война, значит, будем решать этот вопрос как на войне! Капитана Кузнецова ко мне!