Миссия выполнима
Шрифт:
— Да…
— Да…
— Нет…
— Спасибо.
— Я свободен?
— Нет, вам нужно ответить еще на несколько вопросов.
“Несколько вопросов” на проверку оказывались сотнями.
Им задавали бессмысленные и даже смешные на первый взгляд вопросы, показывали картинки с оказавшимися в той или иной ситуации персонажами, просили выбрать из множества вариантов действий единственно приемлемые…
— Спасибо, вы свободны. Слава богу!..
— Тогда я пошел?
— Да, только не сюда, вот сюда.
Оказывается,
— Следующий!..
Садитесь, расстегните рубаху, закатайте рукав…
Как вас зовут?..
Вы когда-нибудь воровали?..
Изменяли жене?..
Удовлетворены ли вы вашим положением?..
Любите ли вы деньги?..
Готовы ли вы за деньги пойти на неблаговидный поступок?..
А за очень большие?..
Есть ли у вас какая-нибудь, о которой никто не знает, тайна?..
— Спасибо, вы хорошо поработали. Можете идти. И очередной испытуемый возвращался в казарму.
— А Лешка где? — интересовались у него друзья.
— Как где? А разве он не вышел?
— Нет, не выходил. Мы думали, он там остался.
— Никого там нет.
Вот так номер, а куда тогда Лешка девался? И Иван? Иван тоже оттуда не вышел!..
На вечерней поверке спецназовцы потребовали у нового командира отчет.
— Где Иван? И Лешка… Где наши ребята, куда вы их девали?
— Никуда мы их не девали, они находятся на медицинском обследовании.
Объяснение звучало неубедительно, но проверить его было невозможно.
— Когда они вернутся?
— Точно не знаю, но обещаю, что вы с ними скоро встретитесь. Обязательно встретитесь.
Командир не соврал. Хотя было бы лучше, если соврал…
Люди в белых халатах обработали полученную информацию, отсортировали респондентов и доложили наверх выводы.
— Эти, — показали на первую стопку листов, — потенциально готовы подчиняться и принять новые правила, если они принесут им какие-либо ощутимые выгоды. Эти относятся к категории сомневающихся и способны принять как ту, так и другую позицию, в зависимости от того, как сложатся обстоятельства.
— То есть им можно доверять?
— Если провести соответствующую работу, усилить мотивации…
— Так можно или нет?
— Скорее да, чем нет.
— А эти? — кивнул заказчик исследований на последнюю, самую тонкую стопку листов.
— Эти не приемлют предложенные им новые условия и вряд ли способны пойти на компромисс. У них четко выраженная собственная позиция, которая вступает в противоречие с предложенными установками по целому ряду основополагающих моментов…
— Их можно исправить?
— Вряд ли.
— Выходит, они те самые “горбатые”?
— Что вы сказали?
— Не важно…
Я все понял. Спасибо…
На чем психологические изыски закончились…
— Строиться!..
Первое отделение нале-во! И… шагом марш!..
Первое
— Садитесь, пожалуйста. Я следователь военной прокуратуры майор Шанин, — представился майор. — Я хочу задать вам несколько вопросов, касающихся вашего прежнего места службы…
И майор, и еще несколько майоров и капитанов со щитами и перекрещенными мечами на петличках начали задавать вопросы. Много вопросов, даже больше, чем задавали психологи.
— Где?..
Когда?..
С кем?..
Кто?..
При каких обстоятельствах?..
Спецназовцы врали, но врали каждый по-своему, не зная, что говорит другой. Их показания сравнивали, их ловили за язык и ловили на противоречиях. Безобидные на первый взгляд вопросы в сравнении с другими вопросами, задаваемыми другим бойцам, превращались в улики и тянули за собой все новые и новые скрываемые до того факты.
В открытом бою спецназовцы могли бы положить батальон таких кабинетных чинуш, а может, два батальона… Но с ними воевали не в чистом поле и не их оружием. С ними воевали совсем другим, незнакомым им оружием — карандашом и ручкой. И поэтому они терпели поражение за поражением.
Тихими, вкрадчивыми голосами им ломали волю надежней, чем если бы вздернули на дыбу. Их натравливали друг на друга, заставляя друг в друге сомневаться и друг друга ненавидеть.
— А вот лейтенант Смаков утверждает противоположное, утверждает, что не совершал того, о чем говорите вы, а что это сделали вы. Вот, можете прочитать его показания…
И у спецназовца сводило от злости скулы… Ах он гад…
— Так кто — вы или он? И языки развязывались…
Каждый эпизод деятельности генерала Крашенинникова протоколировался, обрастая новыми подробностями. Следователи писали, дела пухли, спецназовцы сдувались…
Потом их вернули в казарму, но вернули уже другими — уже сомневающимися во всем и во всех, уже не бойцами, а подследственными, не подразделением, а группой лиц…
Потом их стали выводить на плац, в спортгородок, на полосу препятствий... Они с удовольствием бегали, прыгали и крутили на турниках “солнышко”. Надоело им сиднем сидеть в четырех стенах предоставленным самим себе.
— Первое отделение, строиться!
— Куда нас?
— В тир. Посмотрим, на что вы способны. Вот и хорошо, хоть пострелять… И постреляли…
В тир шли по территории части, то и дело останавливаясь возле грибков часовых.
— Стой!..
Сопровождающий вытаскивал сопроводительные документы.
— Проходи…
По разбитым ступенькам спустились в бомбоубежище, переоборудованное под стрелковый тир. Потянули на себя тяжелые металлические двери.
— Нам налево. Повернули налево.