Мистер Блэквелл. Часть первая

Уинтерс Эмилия

– Вы храните конфиденциальные банковские документы в коробках на полу? – поинтересовалась я, изогнув бровь. – Что подумают о вас клиенты?

Тристан ухмыльнулся хищной улыбкой, которую, без сомнения, использовал в деловых переговорах.

– Уверяю вас, все документы надежно спрятаны. Я не скомпрометирую информацию клиентов.

Я никогда не думала о Тристане как о наследнике семьи Блэквелл. И никогда не думала о нем как о бизнесмене, но его успех был неоспорим. По крайней мере, так мне сказала Ларен. Она писала доклад на Блэквеллов в колледже. Их семья насчитывала несколько поколений,

и их состояние экспоненциально увеличивалось с каждым годом. Они возглавляли 1% миллиардеров, чье состояние превышало богатства остальных 99% людей планеты, и Тристан был наследником всего этого.

Уму непостижимо. Я даже не представляла, каково это. Хотя сейчас, взглянув на него и вспомнив, что мы с Ларен читали о его распутстве, Тристан, казалось, справлялся со всем успешно.

«Более чем успешно», – подумала я.

Мне захотелось поскорее убраться отсюда, и я принялась за работу. У меня были эскизы по декорированию офиса, но нужно не забывать про корпоративный дизайн. Кабинет руководителя будет элегантным, как и сам мужчина. Простым, но мощным.

Было трудно работать, когда за мной наблюдал Тристан. Это нервировало. А еще больше нервозности добавляло то, что какая-то часть меня чувствовала возбуждение. Взгляд Тристана ощущался как ласка, а в офисе было настолько тихо, что каждый шорох рубашки или скрип кожаного кресла буквально пронзал мое тело. Спустя приблизительно пять минут записи измерений в блокнот я выпрямилась и посмотрела на Тристана.

– Вы что-то хотели, мистер Блэквелл?

Он изучал меня, а его зеленый взгляд оценивал. Тристан даже не скрывал, что пялился на меня.

– На работе ты другая.

– О? Так заметно?

– Вокруг тебя стена. Ты холоднее, словно отрезана от всех.

Я приоткрыла рот в неверии, а затем уставилась на мужчину.

– Ты ничего обо мне не знаешь. Не смей пытаться делать выводы о том, какая я.

Мне совершенно не хотелось признавать, что он оказался прав. Меня пугало, как легко он смог это вычислить.

Тристан поднялся со стула. Я мысленно приказала себе стоять на месте. И продолжала твердить себе это, даже когда он обогнул стол и остановился в нескольких футах от меня. Теперь я чувствовала его запах, тот пряный аромат, который пробрался в мой мозг субботним вечером и превратил меня в обезумевшую от похоти самку.

Посмотрев на меня, Тристан проурчал:

– Я не очень-то тебе нравлюсь?

Взглянув на него, я честно спросила:

– А должен?

Он улыбнулся. Но не деловой улыбкой. А какой-то совсем другой. Такой улыбкой он одарил меня, когда мы добрались до пентхауса, когда вышли из лифта, возбужденные и потерявшие рассудок от желания. Она была теплой и чувственной.

– Вот тут ты ошибаешься, – произнес Тристан. Я коротко рассмеялась, что прозвучало скорее нервно, чем недоверчиво. – Тебе нравилась каждая секунда того, что мы делали в субботу вечером. Тогда я тебе нравился.

Я осознала, что он подошел ближе, и сердито его оттолкнула.

– Это было до того, как ты меня унизил!

Тристан схватил меня за запястья и притянул к себе. Он больше не улыбался.

–

Ты сказала, что хотела лишь ночь, Ноэль, – тихо прорычал он. – Это все, что я мог дать, правильно? С моей стороны все честно!

– Ты подарил мне не одну ночь, сукин сын, – огрызнулась я. – А всего лишь пять минут!

Тристан рассмеялся, но смех его был мрачен и саркастичен. Его глаза опасно сверкнули.

– Пять минут, значит?

– Да, и все было не так уж и здоро...

Он прижался губами к моим губам.

Я достаточно неловко боролась в течение двух секунд, а затем сжала его рубашку в кулаки. Наш поцелуй начался яростно. Но пытались ли мы наказать друг друга или самих себя – я не знала. Яязыки сцепились, разжигая угли, которые тлели с субботнего вечера. Тристан обхватил руками мою голову, притянув меня ближе. Казалось, единственный способ, которым мы могли общаться, был через наши тела.

Потом поцелуй изменился. Тристан замедлил его, прикусив мою нижнюю губу, погладив щеки большими пальцами, словно успокаивая меня. Я тихо застонала и почувствовала его улыбку. И тут же обнаружила, что расслабилась, позабыв, что должна быть зла и обижена.

Тристан слегка отстранился, посмотрел на меня сверху вниз, и на его лице появилось то же странное выражение, что и в субботу вечером. Означавшее, что я поймала его на крючок. Заманила в ловушку.

– Вот, – прошептал он. Я почувствовала его теплое дыхание на своей щеке. – Теперь это ты. Без этой своей стены. И ты прекрасна. Такая чертовски красивая, Ноэль.

Я оторвалась от него, сделала несколько неуверенных шагов назад и попыталась восстановить дыхание. Мой блокнот и ручка лежали на полу, и я наклонилась, чтобы поднять их. Правда ручку удалось нащупать не с первого раза, так как мои руки дрожали.

– Ноэль..., – начал Тристан и провел рукой по волосам. Его рубашка была смята.

– Не надо, – тихо попросила я, когда он двинулся в мою сторону. – Пожалуйста, Тристан, просто... не надо.

Я повернулась и вышла из кабинета, услышав за спиной щелчок двери. Я не обратила внимания на его секретаршу, но представляла, как выглядела в ее глазах, с растрепанными волосами и в помятой одежде.

Я вошла в кабинет Тристана, уверенная, что он не сможет повлиять на меня. Но менее чем через десять минут вышла, ощутив себя еще более сбитой с толку, чем раньше.

И его слова все крутились и крутились у меня в голове.

Это ты. Это ты. Это ты.

10

Позже вечером мне позвонили с неизвестного номера. Поставив на паузу фильм, который я взяла напрокат по дороге домой, я ответила, сделав большой глоток красного вина.

– Алло?

– Привет.

Это был Тристан. Невозможно было не узнать его прекрасный бархатный голос.

Я села, одеяло упало с моих плеч.

– Откуда у тебя мой номер?

– Узнал в твоей фирме. Пришлось солгать, что у меня появились идеи для дизайна моего офиса и что мне необходимо связаться с тобой как можно скорее.