Мистер Фермер. Кровь с молоком!

Focsker

Хищники не пытаются штурмовать стены, их попытки сначала поставить лестницы обернулись тем, что все, кто не имел щита или убирал его, дабы поднять осадный инвентарь, тут же оказывались мёртвыми. Ослабив своё давление по периметру, они позволили мне перекинуть все незадействованные силы к вратам.

Фатальная ошибка.

Первые врата взломаны. Находясь над вторыми, я уже вижу, как руки гоблинов тянутся сквозь щели, как пытаются отодвинуть подпорки, поднять засовы, как, ехидно хихикая, скалясь и уже

празднуя победу, они торжественно кричат в предвкушении кровавой бани.

Мощный удар волколака, в щепу превращая дерево, ломая протянутые в дыры гоблинские руки, разносит преграду. В образовавшуюся дыру тут же хлынула низкорослая зелёная масса, что спустя полминуты десятками трупов осталась лежать на земле. Плотность огня, а также первый неудачный опыт рыкунов заставили хищников дождаться, когда проход окажется достаточно широким для преодоления завала в полный рост и с поднятыми щитом. На это потребовалось ещё около десяти минут и двух десятков гоблинских жизней. Трупы зеленокожих уже мешали штурмующим не меньше, чем наши баррикады.

Но первая преграда преодолена, дешёвый и некачественный аналог тактики стены щитов позволяет хищникам просочиться в свободное пространство между первыми и вторыми вратами.

Не успел первый из молотов коснуться последней преграды на пути волков, как на щиты их и головы посыпался град из копий, булыжников и болтов. Шестьдесят стрелков и метателей обрушили на врагов наших небеса. Камни, падая на щиты, выворачивали руки державшим их, создавали бреши, в которые тотчас летели болты. Так же и с копьями: два-три копья в щит, и его на весу держать уже невозможно. Крыша из щитов обретает новую дыру, в которую тут же летит всё, что только может лететь.

Некоторые лисы, выглядывая из-за укрытий, делают редкие выстрелы в наш плотный строя на стене и легко попадают. У нас тоже есть потери, но они несоизмеримы с теми, что сейчас несут хищники.

Их перемалывают, ещё живых, упавших на землю раненых гоблинов, волков и лисов, буквально затаптывают своих ещё же.

Удар за ударом под непрекращающимся ливнем из стрел и копий хищники сковырнули ворота, после чего под нами раздался истошный крик.

— За вратами деревянная стена! — только и успел проверещать хищник, как, ориентируясь на слух, му тут же поспешили заебашить потенциально опасного «клиента» с молотом. Едва известие это прокатилось по рядам хищников, как толпа их сначала организованно, а после кто как может бежать из крепости.

Наша баррикада из брёвен… Хех, они приняли её за стену и мою очередную магическую хитрость. Забавно.

Всё так же находясь в статусе кво, мы остаёмся победителями. Трупы хищников и гоблинов заваливают пирс, врата и окрестности вокруг форта. Вновь всё усеяно мертвыми телами, которые я уже и не знаю куда девать.

На горизонте маячит рассвет. Число врагов, несмотря на очередную мясную попытку штурма, почти не сократилось, у меня в плену предатель, какая-то демоническая хуйня запертая в котелке, а сам я, разбитый и растерянный, взволнован лишь только одним единственным вопросом:

— А куда, собственно, делся тот здоровенный Волколак со своей треклятой булавой и топором?..

Глава 21

То-то, стоя на коленях, на глазах у всего племени и рыдающей от обиды Куому, тихо, едва слышно, повторял:

— Я не виноват, не виноват, всё не правда…

Число предоставленных мною аргументов и улик никак не сходилось с его действиями и словами. То-то держится на одном лишь упорстве, всё против него, но он не сдаётся, цепляется за жизнь, оправдывается и стойко твердит одно и тоже.

— То-то, все знают, что ты трус и слабак, ты не мог убить двух хищников! — Когда в дело вступил жаждавший правды Кобаго, пытаясь избежать кровопролития, воскликнула Хохо. Парень с округлившимися удивлёнными глазами взглянул на неё. Ужас и сожаление читались в его глазах-бусинках, он думал, ему все поверили, думал, что своим рассказом в мгновение ока смог перечеркнуть всё своё прошлое. Только ложь его бесхитростная сделала ситуацию в разы хуже, приблизив его к смерти.

Кобаго, остановив свой кулак на полузамахе, видя, как Хохо жалеет мальца, берётся за свой серп.

— Я не буду мучать тебя, То-то, и убью быстро, а самое главное, безболезненно. Расскажи нам правду. Как ты спасся, что было в том лесу?

— Почему вы мне не верите… — Продолжал сокрушаться парень.

— То-то, пожалуйста! Прошу, хоть сейчас, скажи нам правду… — Заливаясь слезами и соплями, кричала на любовника, убитая горем, Куому. В сегодняшнем бою погиб второй воин, с которым она спала, и теперь из всех потенциальных женихов остался только он.

— Но я не предатель… почему вы мне не верите, Мереед, ты же сам сказал, что…

— Хватит! — Когда разговор коснулся его брата, рявкнул Мудагар. — Мой брат вынес тебя раненого и истерзанного, а ты смеешь приплетать его к своим козням? Признайся, То-то, ты просто хотел отомстить за ту порку, за пережитое унижение.

Мереед отвернулся, слова кролли были ему противны. Бык максимально старательно пытался откреститься от То-то и того, что ему говорил перед боем. Возможно ли, что крыса и вправду не одна? Что-то здесь не ладное…

— Теперь ты пытаешься посеять между нашими племенами вражду? Довольно! Я сыт по горло твоим враньём. — Кобаго вытаскивает меч, поднимает его, и То-то, не выдержав, выдаёт.

— Это всё лесные духи, они заставили меня молчать! — Кобаго не верит и рывком стремиться отсечь завравшуюся голову, но я вовремя прихватываю того за рукав. Лесные духи? Остановив казнь, вспомнив о твари в котле, в очередной раз задумался о прошлом нашего труса, и в последний раз предоставил тому ещё одну возможность попытаться убедить меня в своей правоте.