Мистер Фермер. В объятиях тьмы!
Шрифт:
— Уходите, вождь, Свирепый, — Опираясь на копьё, поднялся старый лис. — Если кто-то и сможет сбежать, то только вы. Уходите и предупредите Матвеема. Скажите ему, тварь питается, растёт и становится сильнее!
Ноги Волколака начали трястись, он может быть и хотел убежать, но существо взяло его под контроль, поработило разум, душу.
« Я должен спасти себя от мучений, убить себя, убейся, самоубийство это выход!» Чужие, навязчивые мысли захватили разум Волколака, второе Я развернуло топорище в сторону его шеи
— Что вы делаете? Свирепый, очнись! — Старик только и успевает сделать шаг на помощь, как две чёрные, паучьи конечности уже неслись, дабы прервать их с Волколаком жизни.
«Это конец» — Не в силах свести глаз с того, что его убьёт, подумал Рык.
Вспышка пламени, со звоном дробящегося металла, визгом и криком потусторонней твари испытывающей боль, откидывает лиса и Волколака в сторону. Спиной пробив трухлявое поваленное бревно, Свирепый ощущает, как вернулся контроль над его телом, как мышцы вновь стали повиноваться его воле.
— Вождь… беги… — хрипя, с разбитой головой прошептал лежащий рядом дед. Но в этот раз, как и в прошлый, Свирепый рык не собирался слушаться старика. Внезапно, между ним и остатками его отряда, преграждая Смерти путь, встал он, загадочный мечник в чёрных латах.
Броня его тёмная в ночи светилась словно драгоценные, редкие минералы. Заколдованный меч, объятый огнём, говорил о том, что владелец его использует шаманские таинства. К тому же, очень сильные, ведь в один удар неизвестный смог нанести пауку невероятные раны. Сразу четыре лапы были отсечены, и, как в случае с отросшим жалом, не заменялись новыми.
«Его плащ, его броня, оружие и эти, длинные, словно у бабы, волосы…»
— Я помогу тебе, Дроу! — Кровью сплюнув на землю, занеся оружие за спину, приготовился к рывку Рык.
Следующей атаки незнакомца из запада Вождь даже заметить не успел. Вот он есть, спиной повёрнут к нему, и… всё… силуэт мечника уже над Пауком, а его оружие вонзается в паучий глаз. Тварь шипит, рычит, уменьшается в размерах, и, когда воин заносит свой меч повторно, чтобы её добить, Смерть превращается в туман. Сбрасывает своего наездника и, застигнув того врасплох, в воздухе, тёмной тучей пытается проглотить закованное в сталь тело.
Вновь огненная вспышка, теперь уже и воин Дроу, как и Свирепый ранее, летит куда-то в сторонку, кувыркается, а, в следующий миг с рёвом, уже менее стремительно кидается на бесплотного духа. Меч его срубает и поджигает мокрые деревья. С одного удара ноги или руки, пытаясь в очередном ударе достать Смерть, дроу крошит вековые деревья, камни — всё, что попадается ему под руку.
«Очередное чудовище…» — Ругая себя за одну лишь мысль, что мог чем-то помочь этой машине смерти, Свирепый отступает, помогает раненому старику и другим своим хищникам собраться вместе. Тот бой, что предстал перед ним, та разрушительная мощь, которой владели дроу и Смерть — стоят за гранью разумного, за чертой той силы, которой может обладать живое существо. Он, в молодости, некогда один из сильнейших в племени Волколаков, на фоне появившихся в этом мире «чудищ», был не страшнее несмышлёного, только увидевшего этот мир младенца.
Дроу вновь пропускает удар демона. Падая в землю, оставляет в той воронку двухметровой глубины, из которой с озлобленным, полным ярости криком опять бросается на своего врага. Смерть слабеет, приобретая форму разных животных, управляет максимум тремя четырьмя отростками, которые с каждой новой атакой дроу становятся всё короче. Но и мечник, так же стремительно теряет силы. Оба быстро истощаются, атакуя на запредельной скорости, дроу всё чаще промахивается, бьёт наотмашь, и удары врага своего уже не парирует, а принимает на крепкую, заколдованную броню.
«Проклятье, если так и дальше пойдёт, он первым выбьется из сил, и все мы тогда покойники!»
— Мочи суку! — Когда тварь в очередной раз схватив дроу ломает им дерево, пытаясь разбить броню, залп луков и несколько копий заставляют материализовавшегося демона уклониться. Это даёт дроу лишнюю секунду, за которую тот успевает перерубить державшую его темную руку, встать на ноги, принять стойку и, парировав удар, нанести свой собственный, контратакующий выпад. Демон в бешенстве, явно пожалев, что не добил хищников, кидается на дроу, а после, растворяясь у того перед самым носом, проходит дальше, мечнику за спину, в этот раз целясь в Свирепого.
«Зуриэль… реванша в постели не будет». — Топор Волколака проходит насквозь тёмного облака, чья зубастая рожа, целя в шею вождя, принимает телесную форму, готовится к укусу и…
Кляксой размазавшись о золотистый барьер, демон, шипя, визжа, отлетает в сторонку, словно от ожогов дымя, подрывает под собой листву, мечется, кричит от боли.
— Не уйдёшь! — Используя внезапно подвернувшийся момент, на демона кидается дроу, но, как и в прошлые разы, адаптировавшееся к атакам существо, играя с разного рода формами своего тела, уклоняется, мощным, хлёстким ударом впечатывая дроу в каменный валун.
Тварь растерянно, словно что-то её напугало, мечется, верещит, а после, словно не зная куда деться, поднявшись в небо, с разгону падает в землю, развеиваясь, словно песок, рухнувший на дно реки. Видя произошедшее, все, включая раненого старика и Волколака, повскакивали на пни, стали лезть на деревья, опасаясь, что демон может атаковать их из земли.
— Что… что это было, вождь, что нам делать?! — крича с камня напротив, крутя головой на все триста шестьдесят, плаща, верещит один из выживших.
— У Кузнеца спроси! Я откуда знаю?! — Так же в панике крутя головой и держась за ствол дерева, ответил Свирепый Рык.
Глава 14
Десятки костров, полукругом освещая импровизированную арену, ожидали своих героев. Сегодняшний, бойцовский вечер должен был показать союзникам силу друг друга. Бои, товарищеские, с оружием и без, предстояло провести как Хранителям рощи, так и Единому племени. Моим парням, инквизиторам и простым бойцам, не владеющим зачарованной бронёй, предстояло показать всё, на что они способны.