Мистер Х. Игры

Хард Леона

А я же обеспокоенно присмотрелась к Мише. Крови на лице нет, но он жив?Хотела приблизиться посмотреть, дышит ли нет, а вдруг попал в какое-нибудь важное место или точку, но медлила - путь загораживал Максим.

– Чем больше шкаф, тем громче падает. Немного полежит в отключке и проснется!
– кивнул на тело Хозяина. И правда, если приглядеться, грудная клетка подрагивала от дыхания.
– Свидание обычно заканчивается сексом, я не мог это пропустить.

– Уйди, пожалуйста, - взмолилась.
– Оставь меня в покое! Сколько можно меня мучить? Тебе это доставляет удовольствие?

А он будто не слышал меня. Правильно, он никогда не слышал. Только себя и свои желания.

–

Я соскучился по твоему телу, - совершенно спокойно. Невозмутимо, четко проговорил, безотрывно глядя в глаза. Сделал широкий шаг через Мишу, хоть не наступил. Правую руку опустил на ширинку белых шорт, с изображенными на них черными корявыми полосами. Отцепил лепучку-застежку на ширинке шорт. Раздался громкий, режущий треск от липучки, который подействовал как намеренный удар в висок, напомнивший в очередной раз, где мое место. Вот кто здесь правит, а кто должен сидеть на коленях перед ним и заниматься "делом".

Джокер, кто ты? Ты вообще человек? У тебя что-то бьется за слоем ребер? Но он не слышал моих мысленных вопросов, скинул шлепки рядом с безвольно лежащей рукой Миши и потребовал:

– Иди ко мне, - голос немного тише привычного, более хриплый. Намеренно заниженный, боялся слишком повысить и начать орать? Но несмотря на мягкость в тоне голоса, сопротивления Максим не потерпит. Я это отчетливо видела в бешеном, совсем неадекватном взгляде, сверкающем при свете от люстры с кухни. Видела его "дикое" состояние, чувствовала его тело, накаленное словно под напряжением ( не знаю, чем опять провинилась?), но тем не менее начала смотреть куда угодно, то на его шорты; то в ямочку пупка с полоской волос, стремящейся вниз; то на загорелую грудь, лишь бы не в страшные глаза. Там плескалось само воплощение бешенства. Дикий зверь, спущенный с цепи.Максим скинул шлепки, оставив их возле валявшейся на полу руки Миши. Даже не обратил внимания на товарища, перешагнул как гору одежды.

Я упрямо покачала головой слева-направо, схватилась за кончик косы, словно защищалась ею. Ладонью прислонилась к стене будто боялась упасть.

– Мы расстались!
– напомнила, слушая как ухало сердце то вниз, то вверх. Также бешенно и ускоренно, как резали на маленькие кусочки стекла Джокера.

– Мы расстанемся, когда я скажу!
– расслышала, прежде чем сделать шаг назад в попытке удержать с ним дистанцию.

Но Макс опередил, резко сделал несколько шагов, опередив мою капитуляцию. Обхватил одной рукой мое лицо. Нажал пальцами на щеки с обеих сторон, вынуждая раскрыть рот, и наконец привалил-стукнул спиной об стену. Мое лицо держал специально вверх, чтобы смотрела на него и не смела опускать взгляд. Долго металлическими глазами меня рассматривал, особенно приоткрытые губы. Внезапно расслабил хватку на щеках, большим пальцем начал тереть мои губы, жестко стирать или скорее сдирать. Словно они грязные.

Я дернулась влево, хотела поднырнуть под его рукой, но Макс грудью навалился и вдавил лопатками в стену. Резко склонил голову, словно нападал, а не хотел поцеловать. За секунду до того, как засунул колечко в языке мне в рот, я отвернулась и посмотрела на Мишу в проходе. И Макс странно замер, глядя мне в щеку и овевая дыханием мочку уха.

Дрогнувшим голосом, я тихо попросила:

– Оставь меня, пожалуйста, в покое. У тебя есть с кем развлечься, а меня оставь в покое.В ответ на «пожалуйста» его пальцы сжали косу на затылке возле самых корней и потянули назад, запрокидывая голову и предоставляя губы для поцелуя. Стекла впились, больно до крови, разрезали мое лицо бешенством. Само воплощение Ярости. Кары. За что только? Неизвестно.

Мужчина передо мной глубоко и часто дышал, сдавливал челюсти и

сглатывал, словно саму ненависть обратно запихивал внутрь себя через глотку и не давал ей выйти наружу.

Но потом цепь с ненавистью, видимо, сорвалась. Треснула и зверь напал. Воздух вышибло вместе с его нагрянувшим поцелуем. Как и обычно от поцелуев Максима не удавалось вдохнуть хоть глоток воздуха. Поцелуй становился глубже, его тело все сильнее вдавливало в стену, вплоть до хруста в лопатках от соприкосновения с твердой поверхностью. Пальцы все сильнее натягивали волосы на затылке. Его губы сминали мои, потом прикусывали, обхватывали то верхнюю, то нижнюю. Игрались, как умели, раззадоривали. Язык глубже погружался в рот и бесконечно долго облизывал мои губы, словно слизывая сливки, а скоро перейдет к десерту.

Наконец, волосы освободил, но лишь для того, чтобы руки опустить на сарафан, поддеть край подола и забраться под одежду. Нетерпеливыми пальцами намертво вцепиться в плоть бедер до боли, до моего болезненного мычания ему в рот.

Сжал ягодицы, пододвигая мои бедра еще ближе, вдавливая максимально в себя.А поцелуй почему-то стал соленым, наверное, от мысли, простого осознания - меня опять будут ломать. Разрушать мои внутренние барьеры.

Глава 30

POV Катя

Агрессивный поцелуй вскоре прекратился. Изо рта пропал его язык, лишь на губах осталось влажное ощущение и его вкус. Я разлепила мокрые от слез веки, проморгалась от мутной пелены, желая рассмотреть Максима и понять успокоился он или нет. Возможно гнев пропал после поцелуя. Выместил злость и доволен, но толком не разглядела его глаза. Болезненная хватка на шеи заставила подскочить пульс и кровь прилить к лицу. Сдавило горло довольно плотно, словно замещая власть настоящего ошейника.

Я панически открыла рот, начала хватать-глотать кислород большими порциями, хотела завизжать, а крик пропал, потонул внутри. Перед лицом опасно близко блестели его губы, покрытые общей слюной. Они чуть приоткрыты, откуда доносилось неровное тяжелое, шумное дыхание. Словно он сильно напряжен, пылал яростью, которая кипела внутри. Второй рукой взял за бедро и развернул на девяносто градусов. К себе ягодицами.

Я вовремя успела отвернуть лицо, поэтому не врезалась лбом или носом в стену. Рука на шее вдавила щекой и грудью в шершавую крашенную стену без обоев. Все слезы стерлись от трения о неровную поверхность. Сквозь сарафан и легкий ажурный лифчик сосками больно царапалась о стену. Ладонями уперлась в нее, пытаясь отодрать лицо и грудь от стены, но потом замерла, когда зажим на шеи усилился, словно угрожая задушить. Вторая рука подлезла спереди под сарафан, раздвинула ноги и подтянула мои бедра назад. Ближе к себе, прогибая тело в пояснице.

Я замотала головой, прогоняя панику, пытаясь столкнуть давление тела сзади. Бедрами боднула, чтобы перестал напирать, но в замен почувствовала шебуршание на шортах? ... Он доставал член... Глотнула неприятную горькую слюну унижения, чувство грязи в себе, от того, как меня нагнули и сейчас будут... принуждать к выполнению своих обязанностей.

– Не смей, - прошептала стене, губами почти прикасалась к ней и хрипло дышала в нее.Максим едва убрал руку с шеи, как я успела поднять туловище. Да разве выберешься из плена стены, двух рук и его большого тела сзади? Сколько не елозила, получалось, что только сильнее раззадоривала, скользя оголенными бедрами по его члену позади. Максим какой-то сегодня совсем сумасшедший, заставлял сердце от паники подскакивать к горлу, больно биться о ребра и нервными разрядами отдаваться в каждом уголке извивающегося, сопротивляющегося моего тела.