Мистер Х. Начало
Шрифт:
Я оглянулась по сторонам, надеясь увидеть посторонних людей. Пусто. Никого в переулке между домами и трубами. Как же захотелось побыстрее попасть домой в тепло, к маме и папе. Сердце ускорило бег, лицо залепил снег, ноги через мокрые джинсы заледенели. Зубы дрожали и противно стучали друг об друга в такт-шаг молодым людям. Тем, что медленно будто хозяева положения поднимались с утепленных труб и выходили на асфальт на один уровень с тем первым парнем. Все высокие, явно совершеннолетие. Почуяв легкую добычу, бедняки медленно
Не сбежать! С четырех сторон зажали.
Запах алкоголя и дым забил нос и легкие. Скользкие улыбки облепили кожу гадким ощущением. Меня взяли за колосок, не сильно, а просто прикоснулись, а потом за спиной послышался глубокий вдох и блаженное «ааахх».
Я вскрикнула и резко развернулась. Треснула по наглой руке. Мужчина остановился с ладонью, поднятой вверх, где прежде лежали пойманные волосы.
– Какая цыпа! Перышки блестят!
– вместо злости парень улыбался.
– Породистая!
От последнего слова стало дико холодно. А от взгляда бедняка, приподнявшего уголок губ в насмешке и вовсе ударило молнией. Опасением. Он обещал явно много плохого. Желание поразвлечься сквозило в его замершем теле и в насмешливой мимике лица. Я инстинктивно обняла себя за рукава шубы и сделала шаг назад от того парня. Врезалась спиной во что-то сзади. Еще парень. Невольно вскрикнула, отпрянув в другую сторону. И там парень загородил проход. Как на шахматной доске. Фигуры со всех сторон морально давили.
Круг охотников смыкался вокруг добычи.
Взвизгнула от страха, но меня обняли со спины и зажали рот вонючей рукой с запахом табака. Панически отбивалась, руки вынимала из обхвата и укусить пыталась и мычала, но от борьбы только сумка упала на грязный асфальт.
– Ха-ха, ребят, она даже пахнет дорого!
Мужик сзади нюхал волосы! Вдыхал мой запах! Это настолько личное, настолько мое пространство. Он продолжил лапать теперь уже за грудь, хоть и спрятанную за шубой, но все равно прикосновения мерзких рук ощущались сквозь материал.
– От нее...
– мужик потянул крупными ноздрями воздух и насмешливо протянул, в точности поэт или ценитель прекрасного.
– Ах, ну точно цветами пахнет! А кожа-то как блестит!
Убедившись, что перестала ерзать, мужчина отпустил, а я облегченно выдохнула, но круг из парней не расходился. По-прежнему оставлял в ловушке настороженную, загнанную добычу.
– Я деньги дам, хотите? Только отпустите, пожалуйста!
– предложила, указывая на сумку под ногами.
– У меня карточка есть и две тысячи наличными. Если надо больше, могу обналичить в ближайшем банкомате?
– Это другой разговор!
– произнес голос с труб, где расположилось много бедняков. Там слышны и женские, и мужские голоса.
Трое нарушили круг - отступили, но один высокий в кепке и длинным носом с горбинкой не отходил, стоял рядом и рассматривал с неприкрытым интересом
– Да на хрен нам деньги? Бабло сегодня есть. А здесь такой аппетитный кусок. Бывают же такие. Эй, ты может актриска?
– наклонился, обдав запахом перегара.
Я сморщила нос и одновременно расслышала смешки.
Вновь тот длинный парень в кепке не унимался, обхватил холодными пальцами мою руку с бешенным пульсом и настойчиво потянул на себя. Не успев испугаться, я облегченно расслышала:
– Марат, хорош, а? По голосу она кажется маленькой. За нее срока дадут больше, чем ей лет!
Обернулась, чтобы увидеть обладателя голоса, который хотел помочь. Оказывается, не все бедняки конченные. Эта мысль успокоила.
– Не гони! Она - совершеннолетняя!
– ответил равнодушно Марат, который держал за руку.
– Да!
– испуганно выкрикнула прямо в лицо парню. Вывернулась из его пальцев и подхватила сумку с асфальта, развела молнию и вытащила паспорт. Продемонстрировала первые страницы документа с датой рождения и заголосила.
– Мне четырнадцать! Четырнадцать!
Марат сквозь темноту смотрел то на меня, то на открытый документ перед лицом и не двигался, а сбоку прозвучал комментарий:
– Не бывает таких малявок! Глянь, какие сиськи! И это в четырнадцать!? Что же будет в двадцать?
– и паспорт выпал из дрожащих пальцев, когда со спины обхватывали руки и сжали грудь. Держали плотно, не давая пошевелиться. Я дергалась, испытывая от страха невидимую удушающую леску на шее.
Одним рывком под звуки всеобщего веселья и задора неизвестные руки рванули шубу и сняли с меня. Пуговицы от нее со звоном «запрыгали» по асфальту. А я плечи увела вперед, пряча откровенную кофту с глубоким декольте. Но мою грудь все равно обхватили, смяли, вызвав всеобщий свист и комментарии о размерах и сиськах.
Потом пренебрежительно толкнули в плечо.
От неожиданного удара потеряла равновесие, как кукла рухнула на мокро-грязный асфальт. Ладонью оперлась о обочину. Прикрыв ладонями глаза уже не боялась, трясясь от холода покорно сидела на грязном асфальте, пока компания развлекалась. Шубой начали бросаться, вырывать клочьями мех и подкидывать в воздух. Смеясь комментировать зрелище, как забавно пух летал в воздухе.
Мать убьет за шубу, просто возьмет и кишки выпотрошит за обновку в двести пятьдесят тысяч. И ведь я не мечтала о дорогой одежде, отговаривалась, но мама настояла купить для дочери. Я согласилась только по ее желанию, будто нужна мне эта шуба! В ней голове вечно холодно, поэтому предпочитала обычный теплый пуховик с капюшоном. А теперь не успела одеть три раза, как шубу изуродовали. И мама точно изуродует. А может вообще из дома выгонит? А если сейчас изнасилуют, то пусть лучше сразу убьют, потому что мама все равно скажет, что я виновата. Дразнила парней.