Мистер Лурих. На побережье мультивселенной
Шрифт:
Первого из них, звали Святой Палад, он был сосредоточен на одном единственном – на правилах ведения боя. И поскольку он всё своё первозданное божественное могущество вложил в это, установленные им законы битвы были неколебимы. Что это значило? Лошадь сказала, что в честных поединках, тут нельзя было кого-то убить. Видимо честность тут определял этот призрачный шериф. Причем это совсем не значило, что убийств у них тут не было. Еще как были, видимо, как и любой другой закон, правило Палада можно было обойти. Пришелец не верил россказням четвероного товарища, про всех этих богов, но молчал и слушал из уважения.
Ещё Альбегиппа рассказала, что в своём храме в центре города Вечной Юности присутствует богиня, которую непосвященные называют Матерью, а посвященные знают ее под именем Седьмая Эона. В пределах храма она была всемогуща и несокрушима. Там она создала обитель для любого, кому нужна была помощь, всех просящих она оберегала от любых потрясений.
– Зла, впрочем, в нашем мире достаточно, – вздохнула лошадь и вывела Луриха из задумчивого состояния, в которое до этого погрузила своим монотонным рассказом, – Сейчас нас всех, беспокоит одна очень большая беда, она угрожает всему миру. Пока только потенциально, правда. Это диктатор города Зрячее, человек по имени Команарий. Он уже захватил власть на всех землях окрест города Зрячее, скоро захватит соседнюю область – город Имение. В перспективе, если его не остановить, то и вся планета будет его вотчиной. Он получил от волшебника Волха Всеславьевича власть над удовольствиями и страданиями окружающих. И пользуется этой властью так страшно, что уже многие паладины и маги, пытавшиеся остановить его, были порабощены и влились в ряды его воинства.
– Сочувствую вам, надеюсь, меня это не коснется, я тут ненадолго, – высказался человек.
Они уже прошли приличное расстояние и спустились в долину, а город тем временем становился все ближе. Вдали, справа и слева, были видны горы. Неподалеку текла широкая река, а еще, на всем протяжении обзора, растянулись зеленые луга. Вид был просто потрясающ. Пришелец думал, что в своем мире, он бы многое отдал за такое пиршество для глаз. Все выглядело, как виртуальная реальность высшего порядка, с запахами и чувствами. Совершенно не отличимая от повседневной картинки, создаваемой мозгом.
– А расскажи мне еще о нашем волшебнике, великом давателе благ, которых не ожидаешь, – немного скривил лицо Лурих.
Лошадь опять усмехнулась. Странно, но на таком бесконечном отдалении от дома, в другой реальности, совсем в другом мироустройстве, да даже не смотря на другую видовую принадлежность, она прекрасно понимала иронию и оттенки сарказма пришельца.
– Что я могу рассказать о Виаре? – задумалась Альбегиппа. – Я знаю его с той поры, когда была ещё несмышлёным жеребёнком. По-моему, за эти годы он нисколько не изменился. Достаточно широко известно, что он сильный волшебник, но в чём состоит его волшебство, я не знаю. Ты извини меня, дорогой Лурих, но я мало понимаю в их делах. Вот магов и тем более колдунов с чародеями у нас много, а волшебники встречаются нечасто. Я считаю, что это какой-то более высокий их ранг или что-то вроде. Но я могу и ошибаться. Сейчас у него дела в других мирах. Насколько я знаю, одно из его дел, как раз и состоит в том, чтобы находить и переправлять сюда таких, как ты. Те, кто могут быть полезны для нашего мира и могут извлечь из всего этого пользу для себя. Когда он появится в следующий раз, он никогда заранее не предупреждает… Во всяком случае, мне это неизвестно.
– Ладно, а этот второй волшебник, Волх, с ним чего?
– С Волхом встретиться и легко, и трудно.
– Куда же без загадок, – саркастично заметил человек.
– О, ты тоже любишь загадки?
– Нет. Так что с ним?
– Он живёт в Осциллирующих Хоромах близ города Вечной Юности, нашей столицы. Прийти к нему может любой. И еще его можно просто встретить на улице. Но говорить Волшебник станет не с каждым, и никто ещё не понял, как он делает выбор. Все счастливчики, встретившие его, получают самое заветное. Любое желание, правда одно. И в этом, кстати, огромная проблема, потому что почти всегда из этого получается какое-нибудь бедствие.
Сам Волх Всеславьевич никого волшебству не учит. Но несколько южнее города Вечной Юности расположен город Волшебства. Там имеется Коллегия, где изучают и развивают все виды магии и волшебства, Башня, где всему этому учат, и Феерий, где маги выступают или соревнуются. Если ты захочешь изучить что-то, связанное с магией, тебе стоит сходить туда. Правда, если тебя интересует чёрная магия, ну, там, чернокнижие и некромантия, то тогда тебе на север, в город Демонов, а еще…
– Так стоп! Ты как-то меня везде уже отправляешь. Мы так не договаривались. Давай я встречусь с одним из ваших этих волшебников и поеду ближайшим межгалактическим автобусом домой. Хорошо? Я не буду здесь задерживаться, и не собираюсь ничему учиться.
Лошадь ухмыльнулась. Человеку не понравился этот жест, но он промолчал, и они побрели дальше. Город приближался, становясь все больше, надвигаясь на путников своей громадой. Вокруг одно из гигантских шпилей, что протыкал синюю бездну наверху, летал блестящий объект, медленно и степенно, словно спутник по орбите. Мегаполис был очень большим, растянутым по всей линии горизонта. Из-за его стен виднелись строения совершенно разной архитектуры. Видимо, каждый из видов существ, проживающих здесь, пытался принести что-то свое в этот мир, дабы чувствовать себя как дома.
Лурих начал привыкать к ощущению силы и обострившимся чувствам своего тела. В некоей мере, где-то в глубине себя, он наслаждался тем, как шагают ноги, как держится спина, как в руках ощущается мощь. Его физическая оболочка и вправду была великолепна, это как пересесть с трехколесного велосипеда в самолет. Предмет искусства, слепленный из крови и костей.
По оценкам пришельца они уже прошли половину пути, и он решил еще немного поузнавать про это странный мир.
– Ну и чего сам твой Виар тогда не придет сюда и не справится с Команарием, раз он самый крутой волшебник у вас. Я вот не пойму, если он так легко телепортирует туда-сюда людей, пусть и тирана этого куда-нибудь закинет, да и все.
Альбегиппа засмеялась:
– Ты видно так и будешь считать, что Виар сюда тебя переправил? Сам ты был первопричиной, не мог он этого сделать насильно. Ну а что касается диктатора Зрячинийского, тут не мне в таких делах разбираться и что-то о них говорить. Я человек простой, мне встретить, да проводить. Раз такое происходит, значит так и должно. Раньше Виар, бывало, и сам вмешивался в дела, но сейчас нет. Да и он не самый крутой, как ты выразился. По его же словам Волх гораздо могущественнее, не знаю, как такое может быть, потому что видела на что способен первый. Кстати, твой благодетель, как-то упоминал, что очень хочет найти, откуда родом хозяин Осцилисцирующих хором появился, уж не знаю, зачем это ему. А еще есть у нас пророк, обитает в Доме Мудреца, так вот им было как-то сказано, что победу над Команарием одержит кто-то не из нашего мира, вот…, – и она с прищуром посмотрела на пришельца.
Лурих начал смеяться, но со стороны его хохот был больше похож на гогот медведя, если бы зверь мог так делать. Человек остановился и с опаской оглянулся, не веря, что голос принадлежит ему. Было сложно привыкнуть к могучему басу своих связок.
– Все в лучших традициях: появляюсь я, есть плохой мальчик, который всех подминает под себя, – через некоторое время заметил Лурих, – Только чего ты на меня смотришь, у вас тут приезжих половина населения, как я понял. А раз есть такое предсказание, то твой Команарий, наверное, трясется, в ожидании пока его победят гасторбайтеры из других миров. Смешно все это. Вроде и мой сон, а как сказка детская, ей богу. Что вы мне тут, роль выделили? Виар твой может все на свете, но не будет ни с кем бороться. В игры тут свои волшебные играете. Только меня сюда не вплетайте, я, конечно, в восторге от всего этого. Красиво тут у вас и тело это еще…, но как-то все неожиданно. Может, я хотя бы буду просыпаться в своем мире, а по ночам у вас тут буду шум наводить? Устроишь, конь мой ненаглядный? Ты пойми, мне домой надо! Я не получу наслаждение от этого всего, если не буду точно знать, что со мной происходит в реальности. Как там «этот я второй» себя ведет, а если он пойдет и натворит чего-нибудь смертоубийственного, а потом, когда я окажусь дома, меня посадят в тюрьму на пожизненное. Что прикажешь делать, тогда, а? – выпалил из себя пришелец, начиная заводиться, в нем опять просыпалось беспокойство по поводу всего происходящего.