Мистер Понедельник
Шрифт:
— Погоди, погоди! — взмолился Артур. — Не хочу я быть никаким Хозяином или как его там! Мне нужно раздобыть лекарство от сонного мора и доставить его домой. Я хочу выяснить, как это сделать, — вот и все, что мне требуется!
— Я ему про всеобъемлющую стратегию, — фыркнуло Волеизъявление, — а он про мелкую тактику. Впрочем, попытаюсь ответить на интересующие тебя вопросы.
Лягушка сложила перепончатые лапки и наклонилась вперед.
— Тебе надлежит, в качестве наипервейшей задачи, победить мистера Понедельника, поскольку без этого у тебя вообще нет ни малейшего шанса чего-то достичь. В том числе и заполучить
— Значит, не победив мистера Понедельника, лекарства не раздобыть? — спросил Артур.
— Все станет возможным, когда ты сделаешься Хозяином, — сказало Волеизъявление. — К примеру, ты получишь неограниченный доступ к Атласу, являющемуся весьма значительным хранилищем знаний. Полагаю, там найдется и рецепт твоего лекарства!
— Но у меня больше нет Атласа! Его у меня податели отняли. И куда-то унесли, когда исчезали…
— Податели были изгнаны назад в Пустоту, из которой возникли, — пояснило Волеизъявление. — Атлас же вернулся туда, где всегда был: на отделанную слоновой костью книжную полку позади циатеи древовидной в Дневной Комнате Понедельника…
— Получается, это единственный способ мне получить лекарство и вернуться домой?
— Да, — твердо кивнуло Волеизъявление. — Другого пути нет.
— Ладно, — вздохнул Артур. — Коли так, значит, так тому и быть. Ну и как я пролезу в Дневную Комнату?
— Эта деталь еще не подвергалась тактической проработке, — созналось Волеизъявление. — Скажем так: есть несколько возможностей, в том числе и с использованием Невероятной Ступеньки. Хотя это уже, пожалуй, последнее ере… — Тут лягушка замолкла на полуслове и, наклонив зеленую головку, спросила: — Что это было?
Артур тоже услышал отдаленный рев и вопросительно посмотрел на Сьюзи.
— Вот уж понятия не имею, — сказала девочка. — Я тут никогда ничего не слышала, кроме журчания ручейка да звонка лифта!
Рев прозвучал снова. На сей раз — гораздо громче и ближе. В просвете между деревьями Артур заметил страшилище, которое, если не считать окраса в желтую и голубую полоску, ужас как напоминало книжные портреты ящера тираннозавра, он же тираннозаврус реке. Весу в нем было, сколь помнил Артур, несколько тонн, длины от носа до хвоста — футов сорок… И зубы в руку длиной. И вот такое чудище с ревом неслось прямо на офис!
— Э, вы точно уверены, что оно сюда не ворвется?.. — спросил Артур. — Кстати, почему мы его слышим?
— Это дело рук Понедельника, — торопливо проговорило Волеизъявление. — Похоже, он пустил в ход Часовую Стрелку и Семь Циферблатов, чтобы соединить ту реальность и эту комнату! Сюда может проникнуть не только ящер, но и сам Понедельник! Надо бежать, чтобы сразиться в другой раз! Только не отдавай им Ключ по своей воле, Артур!
И маленькая лягушка стремительно нырнула в ручей. Сьюзи чуть не прыгнула следом, но передумала буквально на ходу и бросилась к кнопке вызова лифта. Артур кинулся следом,
Они проскочили мостик, и буквально через несколько секунд динозавр проломился между деревьями — только щепки полетели. Маленькие глазки подметили дым непогашенного костра. Рептилия, похоже, приняла его за врага и кинулась вперед, ревя и лязгая зубами. Из-под лап полетели куски горящего угля, ящер взревел снова, на сей раз от боли, и, впав в совершенное бешенство, принялся молотить по чему попало головой и могучим хвостом. Взвился дым, захрустела беседка…
Артур и Сьюзи съежились у лифтовой двери, прижавшись к стволу. Сьюзи хотела было дотянуться до кнопки, но Артур ее удержал.
— Не шевелись! — прошептал он. — Ящер решил, что дым живой! Значит, он полуслепой и нюх у него не ахти! Если будем сидеть тихо, он, может, не заметит нас и уйдет…
И они, замерев от ужаса, только следили, как динозавр по самый фундамент сносит беседку. Вся остальная конструкция превратилась буквально в опилки. Раздраженное тем, что ничего съестного в рот не попало, да еще и пятки поджарились, чудовище заревело так, что у обоих заложило уши, потом с треском выломилось из круга деревьев — и пропало из виду.
— Чтоб я еще когда сюда явилась… — прошептала Сьюзи чуть слышно. — Ну как, теперь двигаться можно?
— Нет, — угрюмо ответил Артур.
Он как раз заметил еще какое-то движение в том же месте, откуда на поляну явился динозавр. Под деревьями возникла вереница людей. В первый миг они чем-то здорово напомнили Артуру подателей, но нет: эти были рослыми, жилистыми и гораздо более похожими на людей… хотя, впрочем, глазки у них были красные, глубоко посаженные, а сами лица — осунувшиеся и бледнокожие. И они были одеты в черное, сплошь в черное: в черные фраки и черные цилиндры, повязанные длинными, опять же черными лентами. Руки в черных перчатках сжимали хлысты, снабженные длинными рукоятями…
— Полночные посетители, — в ужасе прошептала Сьюзи. — В ночных перчатках и с кнутами кошмаров!
— Можно отсюда выбраться, кроме как на лифте? — лихорадочно соображая, спросил Артур.
— Нет, — ответила Сьюзи. — То есть может быть еще тайно путь, но я не…
Звонок лифта прервал ее речь, и они с Артуром с облегчением улыбнулись друг дружке. Вскочив на ноги, они разом ухватились за дверь, откатив ее так проворно, что она стукнула в дерево. И одновременно с этим ударом сверкнула вспышка ослепительного белого света. Артур и Сьюзи шарахнулись прочь и, не устояв на ногах, повалились на траву.
— Вот вы где, — зевнул мистер Понедельник.
Он шагнул из лифтовой кабины, держа в одной руке Часовую Стрелку, а в другой — трость, из которой несколько секунд назад и вырвалась белая вспышка. Зевнув еще раз, он прошел несколько шагов по поляне, ткнул в землю трость, раскрыл узенькое сиденье, превратив его в походный табурет, и сел на него.
Следом за Понедельником, сияя безупречной улыбкой, из лифта появился Полдень. Рядом с ним шла прекрасная женщина, облаченная во все оттенки розового. Она выглядела Полдню сестрой и, должно быть, являлась Рассветом Понедельника. Отстав от них на два шага, лифт покинул еще один невероятно красивый мужчина. Он мог бы быть близнецом Полдня. Его черный пиджак был словно припорошен серебряной пылью: не иначе Закат!