Мистер Рипли под водой
Шрифт:
Эд вернулся и потянулся за кофейником.
— Я позвоню домой, — сказал Том и поднялся со стула.
В гостиной Том набрал номер Бель-Омбр. Он ждал, пока телефон не прозвонил восемь раз, затем попробовал еще раз, но с тем же успехом.
— Она ушла за покупками. Может, заболталась в магазине, — добавил Том с улыбкой. Однако мадам Аннет стала немного хуже слышать, он это уже замечал.
— Позвони попозже, Том. Я пойду одеваться. — Эд вышел.
Том позвонил через несколько минут, и мадам Аннет ответила после пятого звонка.
— А,
— Все еще в Лондоне, мадам. Я вчера разговаривал с мадам Элоизой. С ней все в порядке. Она в Касабланке.
— В Касабланке! А когда она вернется домой?
Том засмеялся:
— Откуда я знаю? Я звоню, чтобы узнать, как дела в Бель-Омбр? — Том знал, что мадам Аннет обязательно доложит о каком-нибудь воре, если тот покусится на Бель-Омбр, или мистере Притчарде, если он вернулся и снова шпионит.
— Все в порядке, мсье Том. Анри не приходил, но все по-прежнему.
— А вы, случайно, не знаете, мсье Пришар дома, в Вильперсе?
— Нет, мсье, его нет дома, но он сегодня возвращается. Я только что об этом узнала от Женевьевы, когда ходила в булочную, а она узнала это от жены мсье Юбера, электрика, который что-то чинил у мадам Пришар как раз сегодня утром.
— Неужели? — спросил Том, испытывая уважение к информационной службе мадам Аннет. — Возвращается сегодня?
— О да, это совершенно точно, — сказала мадам Аннет спокойно, как будто говорила о восходе или заходе солнца.
— Я позвоню вам снова перед... перед... ну, перед тем как я поеду еще куда-нибудь. Мадам Аннет, желаю вам всего хорошего! — Он положил трубку и облегченно вздохнул.
Том решил, что он вернется домой сегодня, так что необходимо заказать билет на самолет до Парижа. Он направился к постели и стал снимать простыни, но тут же напомнил себе, что может вернуться сюда, перед тем как у Эда появится следующий гость, и привел постель в первоначальный вид.
— Я подумал, что ты уже закончил разговор, — сказал Эд, входя в комнату.
Том объяснил:
— Старина Прикхард сегодня возвращается в Вильперс. Так что вскоре я с ним там встречусь. И если будет необходимо, выманю его в Лондон, где... — Том улыбнулся Эду, потому что сейчас он фантазировал: — Бесчисленное множество улиц, темных ночью, и Джек Потрошитель сделает все как следует, да? Что он получит... — Том остановился.
— Получит что?
— Что он получит от моей гибели, я не знаю. Садистское удовлетворение, наверное. А от того, что вытащит на свет историю с Мёрчисоном? Знаешь, Эд, вполне возможно, что он не в состоянии ничего доказать. Но мне это испортит репутацию. И еще, если ему удастся убить меня, он увидит Элоизу безутешной вдовой, которой придется, возможно, вернуться в Париж, потому что я не представляю, чтобы она осталась жить одна в нашем доме... или даже вышла замуж за другого человека и жила в Бель-Омбр.
— Том, ну хватит выдумывать.
Том вытянул руки, стараясь расслабиться.
— Я не понимаю ненормальных людей. —
— А сейчас я хотел бы узнать насчет самолета, если можно, Эд.
Том позвонил в «Эр Франс» и выяснил, что может вылететь из Хитроу в тринадцать сорок. Том сказал об этом Эду.
— Я заберу свой кейс и отправлюсь, — сказал Том.
Эд уже сидел за пишущей машинкой и что-то печатал.
— Надеюсь, Том, мы скоро увидимся. Рад был тебя здесь видеть. Буду думать о тебе.
— А есть какие-нибудь рисунки Дерватта на продажу? Я пришел к выводу, что вы их принципиально не продаете.
Эд улыбнулся.
— Мы стараемся не продавать, но для тебя...
— Сколько их всего? И сколько стоит — примерно?
— Пятьдесят рисунков или чуть больше. Цена может быть от двух тысяч до... пятнадцати, возможно. Есть кое-какие рисунки Бернарда Тафтса, конечно. Если это хорошие рисунки, цена выше. Не всегда зависит от размера.
— Я заплатил бы нормальную цену. Был бы рад.
Эд чуть не рассмеялся.
— Если тебе понравился какой-то рисунок, Том, ты заслуживаешь того, чтобы получить его в дар! В конце концов, кто получает прибыль? Мы все трое.
— У меня сегодня, возможно, будет время заглянуть в галерею. У тебя здесь ничего нет? — спросил Том, словно у Эда обязательно должны быть в квартире рисунки.
— Один у меня в спальне. Я покажу, если хочешь.
Они прошли в комнату в конце короткого коридора. Эд поднял заключенный в рамку рисунок, прислоненный лицевой стороной к комоду с выдвижными ящиками. На рисунке, выполненном сангиной и углем, вертикальными и наклонными штрихами было изображено что-то вроде мольберта и за ним, чуть выше, — какая-то фигура. Интересно, это рисунок Тафтса или Дерватта?
— Прекрасно. — Том прищурился. Затем подошел ближе к рисунку. — Как это называется?
— "Мольберт в мастерской", — ответил Эд. — Мне нравится этот теплый оранжево-красный цвет. Всего лишь двумя штрихами обозначена комната. Типичная манера — Он добавил: — Я не вешаю его на стену почти полгода — таким образом он сохраняет для меня новизну.
Рисунок был примерно тридцати дюймов в высоту, возможно, двадцать в ширину, в подходящей серой раме из натурального дерева.
— Бернарда? — спросил Том.
— Это Дерватт. Я купил его несколько лет назад за смешную цену. Думаю, что-то около сорока фунтов. Забыл, где же я нашел его! Дерватт сделал этот рисунок в Лондоне. Взгляни-ка на мою руку. — Эд вытянул руку по направлению к рисунку.
На рисунке была изображена вытянутая вперед рука, сжимавшая тонкую кисть. Художник приближался к мольберту, его левая нога была намечена одним штрихом, темно-серым до подошвы ботинка.
— Человек приступает к работе, — сказал Эд. — Меня эта картина заряжает энергией.