Мистер сыщик
Шрифт:
– Простите, с каким двоюродным братом?
– Да с Ромкой! Это мой помощник, наши отцы - родные братья, а мы, стало быть, двоюродные.
– А почему тогда у вас разные фамилии?
– я заглянул в список, который приготовил для меня капитан.
– А это отдельная история.
– И, наверное, слишком длинная?
– Да нет, просто Ромка взял фамилию своей бывшей второй жены, а когда развелся, не поменял обратно, вот так и живем, я - Рудаков, а он - Семенов.
– Понятно. А вы с боцманом часто спорили?
–
Я с удивлением посмотрел на собеседника.
– Вы не смотрите, что я такой худой и кашляю. Когда привозят на судно продукты, я частенько тягаю все на своем горбу. А нести говяжью тушку весом в сто килограмм под силу не каждому, вы уж мне поверьте.
– Верю, но зачем так надрываться? Ведь есть матросы, которые должны этим заниматься. Ваше дело готовить еду, или я не прав?
– Вы правы, но после того как эти матросы пытались вшестером нести тушку, я понял, что с ними каши не сваришь.
– Понятно, значит теоретически, вы без труда смогли бы убить Краснова, силенок хватило бы!
– Теоретически, я всю команду мог перерезать и вас в бараний рог скрутить. Вот только зачем? Я никого не убивал, можете мне поверить.
– После ваших теоретических высказываний верится с трудом, если честно. Но вернемся к боцману. Когда вы последний раз его видели живым?
– Вчера вечером. Мы засиделись с ним допоздна, пили водку, хотя это и не приветствуется руководством компании, которой принадлежит данное судно. Но мы пили после рабочего дня, поэтому я не чувствую своей вины.
– Понятно, когда вы ушли от боцмана?
– Это он от меня ушел. Мы пили у меня в каюте. В полночь Вовка отправился спать. Попросил, чтобы утром ему доставили завтрак в каюту. Роман, наверное, видел живого Краснова последним. Это он относил боцману завтрак.
– Во сколько Роман Семенов отнес завтрак Владимиру Краснову?
– Было около семи утра, точнее сказать не могу, спросите у Ромки.
– Обязательно спрошу, ваш помощник у меня следующий по списку. Кстати, а где вы были в это время?
– На камбузе! Где же еще я мог быть в рабочее время? Каждое утро с шести часов на ногах.
– Кто-нибудь заходил из команды?
– Зашел Лебедь, простите, второй помощник капитана Лебедев, сказал, что Вовка умер. Это было в половине девятого, а до этого только Роман заходил. Он относил завтрак в кают-компанию.
– Значит, как такового алиби у вас нет. Скажите, а в последнее время, вы не замечали за боцманом каких-нибудь странностей, изменения в поведении? Может, ваш друг что-то особенное сказал вам вчера вечером?
– Нет, ничего такого не было. Хотя в последнее время Вовка начал читать газеты.
– Это действительно странно, - согласился я, сдерживая улыбку.
– Нет, вы меня неправильно поняли. Владимир никогда не читал газет, он вообще ничего не читал, а тут захожу вчера
– А как газета называлась?
– "Уголовные хроники". Он купил ее в день отплытия.
– Понятно, больше никаких странностей не заметили?
– Нет.
– Последний вопрос, боцман курил?
– Он периодически бросал, а потом начинал снова. Уже неделю Вовка боролся с этой пагубной привычкой, поэтому при боцмане я старался не курить.
– Спасибо, с вами было приятно побеседовать. Если еще что-то вспомните, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне. До свидания.
– Одну секундочку!
– голос Ольги прозвучал неожиданно даже для меня. Девушка перестала печатать, а из принтера начали выползать листки с напечатанным на них текстом.
– Вам нужно подписать протокол.
– Ах да, протокол!
– сказал я.
– Чуть не забыл, вы должны его подписать, это формальность. Можете даже не вчитываться, это предварительный протокол допроса свидетеля, там возможны ошибки, опечатки.
– Ну что вы! Я пока не заметил никаких ошибок, у вашего секретаря отличная подготовка, - произнес Олег, пробегая глазами по тексту.
Когда кок поставил свою подпись и вышел из каюты, я озадаченно посмотрел на своего "секретаря".
– Чего уставился? Между прочим, я не только с парашютом прыгать умею. В свое время я прошла курсы быстрого печатания слепым методом, а так как у меня врожденная грамотность, то и печатаю я без ошибок.
Тишину, которая наступила после слов Ольги, нарушил неуверенный стук в дверь.
– Входите, - сказал я, глядя на девушку. "А ведь она действительно красива!" - мелькнула запоздалая мысль.
Роману Семенову на вид было не больше тридцати лет. Но молодость помощника кока не мешала ему периодически жениться, а затем разводиться. Чего не скажешь обо мне - я еще ни разу не был женат. В движениях Романа чувствовалась неуверенность, но в его рукопожатии ощущалась сила, а в блеске глаз-угольков - целеустремленность. На своего двоюродного брата он совсем не был похож: густые длинные волосы собраны в пучок и связаны сзади каким-то хитрым способом без использования подручных материалов, а острый нос с горбинкой над тонкими губами достался Роману, скорее всего, от предка-грузина.
– Присаживайтесь, я думаю, наша беседа не займет много времени. И первый вопрос у меня такой. Вы часто спорили с боцманом?
Парень бросил на меня испепеляющий взгляд.
– Это вам братишка мой доложил? Да, я с Вовкой однажды поспорил, вернее поругался. Это было позавчера. Но вчера мы помирились, боцман даже приходил извиняться, что был не прав.
– И о чем вы спорили, если не секрет?
– Вообще-то я не хочу об этом вспоминать.
– А вы все-таки вспомните, возможно, это важно.