Мистер Сыщик
Шрифт:
– Непарные носки, которых не доглядели правоохранительные органы, - ответил я, - возможно, в конце концов, мы сложим все чулки и получим что-то полноценное.
– Ты чудной, - парень поднял одну бровь и хмыкнул.
– В телешоу «Доброе утро, Америка», обсуждали деликатную тему, - начал объяснять я, - скандал, который загорелся тогда, был не случайным, а нарочно спровоцированным. Я отследил цепочку событий, и понял, что толчком к ссоре было высказывание Кассандры. Сама фраза не имеет для нас значения, но зачем девушка ее сказала – важно. У нее был мотив:
– Эй, эй, полегче! Расскажи все по порядку! – помотал головой Таррел.
Я вздохнул и рассказал Майку о диске с видео, и о том, что Кассандра – сестра Ирен…
– Понятно… более-менее. Завтра к нам приведут свидетелей по этому делу, но я не думаю, что они сообщат что-то новое, - прервал мой рассказ мистер детектив, - ознакомься пока что с их показаниями 3-месячной давности, - он вытащил из факса бумаги и протянул мне, - а я займусь информацией о вскрытии.
«Белла Тернер, 32 года, - прочитал я, - адрес такой-то. Находилась в секторе «B» во время произошедшего убийства, предположительно, по траектории пули, в одном ряду с ней находился убийца. Ничего подозрительного не видела, выстрела не слышала.
– Я сидела и напряженно наблюдала за развитием событий на телешоу, выстрела никто не слышал и, когда девушка упала, я сначала даже не поняла, что произошло. Я привстала, но вдруг начался такой шум! Меня толкнул какой-то мужчина в желтой рубашке. А вид у него, как у уголовника: длинные черные волосы, борода. Мне кажется, это был преступник! А потом, когда я поняла, в чем дело, что Кассандру убили, я испугалась и побежала к выходу… Ведь вдруг негодяю взбредет в голову еще кого-то застрелить!».
«Дрейк О’Браен, 45 лет, адрес… Находился в секторе «В»…
– Я увидел, что Кассандра Гилберт упала, а под ее головой растеклась лужа крови, и сразу кинулся к ней, задев случайно какую-то девушку. Я – врач, и думал как-то помочь, однако выяснилось, что несчастная больше не нуждалась ни в чьей помощи. А вот сестра погибшей была в шоке, но приехавшие сюда сотрудники скорой помощи отпихнули меня, увели Ирен Гилберт и я тоже пошел прочь. Нет, я не заметил подозрительных личностей, только много грязи, земли, песка под ногами, у зрительских кресел. Это… хм… странно?»
«Джошуа Джексон,… Холли Стивенс,… Майя Соммерс,… Йен Кричгау,…» Бред…Бред! Проклятье, сплошная чушь!
Все показания не давали никакой, хотя бы малейшей зацепки! Свидетели несли чепуху, которая казалась им важной, но не имела ни малейшего смысла для следствия. Только земля, песок мог вызвать интерес в городе асфальта, но лишь в том случае, если это была, в самом деле, земля, а не грязные следы от обуви после дождя. К сожалению, сейчас проверить данную зацепку, если ее таковой можно назвать, все равно практически невозможно.
– Я просмотрел погоду: в тот день,
– Что? – я обернулся к Таррелу.
– Ты говорил о какой-то грязи, так вот в тот день…
«Упс, что-то я задумался и начал размышлять вслух. Опять. Не зря меня в университете прозвали говорящим радио за эту привычку».
– Так вот в тот день было сухо, но разве это так важно? – переспросил Майк, - Ты так считаешь?
Я не успел ответить шефу, как у меня зазвонил мобильный. От неожиданности я вздрогнул и взглянул на дисплей телефона. Знакомый номер.
– Алло.
– Зак? Как продвигается дело?
– это была Ирен.
– Но я не… Эй, а ты нетерпеливая. Сколько прошло времени с момента нашего последнего разговора?
– Послушай, ты нужен мне, а я тебе. Это же расследование убийства моей сестры! Может, для тебя это и не так важно, очередное расследование (знала бы она, что это мое первое дело!), но я должна упечь за решетку того подонка, который убил Кассандру! Может, я чем-то могу помочь? У тебя ведь теперь есть новые факты, а значит и вопросы. Ты ведь уже все обсудил с мистером Таррелом, не так ли? Поделишься информацией?
Я подумал немного. Может, девушка заметила странное поведение жертвы, то есть сестры, в последнее время, знает тех, кто желал Кассандре смерти, или существовали некие подозрительные встречи. Я не спросил об этом ни сегодня, ни вчера, а не мешало бы. Как бы печально ни было, но Ирен не только пострадавшая, единственная родственница умершей, но и свидетель – причем очень важный.
– Ладно, согласился я, - ты где?
– Здесь неподалеку, могу зайти к тебе…
Взглянув на Таррела, который с недовольным видом разбирал бумаги, я воскликнул:
– Нет! Мм… Просто сейчас время обеда. Давай встретимся в «Walrus + Carpenter», поедим гамбургеров?
– Хорошо, - удивилась девушка, - до скорого.
– Зак, - повернулся ко мне Таррел, - а ты у меня не хочешь спросить, отпускаю ли я тебя с работы или нет?
– Для Ирен – начальник агентства я. И потом, ты разрешишь мне, ведь это в интересах дела, - я нахально улыбнулся.
– Да, но…, - Таррел недовольно скривился.
– Вот и отлично! – заявил я, - позвони мне с новостями!
– И ты не забудь!
– сокрушительно покачав головой, бросил напоследок Таррел.
Я сидел у окна за круглым пластиковым столиком с гамбургером в руке и вкратце рассказывал Ирен, как продвигается дело. Ничего особенного я, естественно, не сообщил, ведь мы совсем недавно виделись. Рядом беспрестанно сновали официанты с подносами в руках, в заведении играла непритязательная музыка: Sting – Englishman in New York. Из-за соседних столиков доносился женский смех, а в воздухе витали ароматы картошки фри, пиццы и прочей вредной, но ужасно вкусной пищи. Я, не переставая говорить, перевел взгляд с плакатов, изображавших футбольные команды, спортивные машины и велосипеды, на окно, за которым ярко светило солнце, что выглянуло, наконец, из-за туч и отражалось в грязных лужах.