Мистер Уэст
Шрифт:
Когда она видит, насколько равнодушен Гастон, снова наклоняется ко мне и сердито шепчет:
— Когда ты сказал, что хочешь меня подвезти, я не думала, что это кодовое слово для обозначения, что ты будешь тем еще членом.
Я сокрушенно хихикаю.
— Членом? Айви, я буду с тобой помягче. Если бы был тем еще членом, я бы назвал тебя дразнилкой.
Ее рот распахивается, и что-то похожее на боль пересекает ее черты.
— Я не дразнилка!
— Это то, что ты говоришь себе?
Ави замирает, ее голубые глаза расширяются, когда она резко вздыхает и складывает руки вместе. Потом смотрит на свои
Дерьмо.
— Хорошо, — быстро исправляюсь, разъединяя руки и обхватывая ее ладонь своей. — Ты не дразнилка. Забудь, что я это сказал. Это было низко с моей стороны. Я гребаный член, верно? Ты сама только что сказала это. Меня просто… чертовски безумно влечет к тебе, Айви. На самом деле, я стараюсь прикусить себе язык, чтобы не умолять тебя поехать ко мне, и если есть одна вещь, которую тебе стоит знать обо мне, Айви, это то, что я никогда не умоляю.
Айви снова дрожит, и я замечаю, насколько ее разрывают противоречия. Она внутренне борется с чем-то большим. Я это вижу. В добавок ко всему, ее домашняя жизнь с мужчиной, с которым она технически не вместе, видимо совсем нелегкая. Мне не стоило предлагать ей отвезти ее к себе, но у меня такое чувство, которое передается от нее, что она предпочла бы быть здесь со мной, чем с ним.
— Ты пережила боль, — тихо говорю ей. Я вижу, как в ней еще таится боль. Поэтому дотягиваюсь до ее лица другой рукой и убираю ее прекрасные волосы за ухо, прежде чем даже успеваю подумать о том, чтобы остановить себя.
У нее перехватывает дыхание, и она смотрит на мою руку поверх своей.
— Я бы никогда не смогла играть чьими-то эмоциями, я не такая, — тихо говорит она. — Меня обмануло достаточно людей, чтобы я хорошо усвоила этот урок. Это не я.
Щекотливый разговор. На мгновение закрываю глаза и пытаюсь отогнать гнев, который испытываю сам к себе. Я снова сделал это. Поставил себя в одно положение рядом с женщиной, способной достучаться до меня. Черт возьми, меня беспокоит сочувствие, которое я к ней испытываю. Мне должно быть все равно. Я должен просто пожать плечами и сказать: «Такова жизнь, сладкая. Людей обманывает практически кто угодно». Но не делаю этого. Я не способен на это. Не хочу быть причиной еще большей боли.
Вместо этого убеждаю себя, что то, что я делаю, безвредно. Я никогда больше не увижу ее после этой ночи, так что не имеет значения, что я вот так держу ее за руку или пытаюсь утешить. Это безвредно.
Конечно же, я лгу себе.
— Я верю тебе, — торжественно говорю ей. — Ты не похожа на ту девушку, которая будет дразнить или дурачить. Я знаю это. Просто я разозлился.
— Прости, Эйдан.
— Прекрати извиняться. Как я уже сказал, я тебе верю. И сам виноват, в том, что сказал, Айви.
Она внимательно смотрит на меня, пытаясь понять, говорю ли я правду или нет. Будто ей нужно знать, что я не вешаю ей лапшу на уши. Затем Айви наклоняется ко мне, ее лицо в нескольких сантиметрах от моего, и шепчет:
— Просто чтобы ты знал, ты меня тоже безумно привлекаешь.
Моя грудь сжимается, и я не в силах вспомнить, когда в последний раз меня так интриговала женщина. Может и не так давно, но даже тогда
Айви… откровенная. Есть в ней что-то такое… восхитительное.
Я отпихиваю это чувство и ухмыляюсь ей.
— Конечно, я безумно привлекаю тебя. С тобой было бы что-то не так, если бы не привлекал.
Айви не смеется, но медленно улыбается. Хотя улыбка едва изгибает ее губы. Она слишком занята, наблюдая за мной с этой высасывающей душу тоской в глазах.
У меня чертовски серьезные проблемы с этой девушкой.
***
Машина останавливается перед прилично выглядящим многоквартирным домом. Я выхожу вместе с Айви и вытаскиваю ее огромную сумку из багажника. На мгновение замолкаю. Это все ее вещи. Никакого другого багажа, только эта ручная кладь. Я хмурюсь про себя. Сбежала ли она, когда уезжала отсюда в последний раз? И если все, с чем девушка ушла — эта сумка, значит ли это, что она чувствует, что должна вернуться?
Айви нервничает рядом со мной, глядя уставшими глазами через мое плечо на квартиры. Я прослеживаю за ее взглядом, но в здании нигде не горит свет.
Еще один намек на то, что происходит что-то странное.
Ей не хочется быть здесь.
— Позволь мне проводить тебя до двери, — предлагаю я.
Айви снова смотрит на меня и застенчиво улыбается. Я провожаю ее до входной двери, и она достает ключи из одного из карманов своей огромной сумки. Жду, пока она откроет дверь, сдерживая приступ гнева, который чувствую из-за того, что на самом деле собираюсь уйти и никогда больше не увижу ее. Но девушка стоит несколько мгновений, уставившись на стеклянную дверь, будто в чем-то сомневается.
Она может сбежать.
Пожалуйста, беги.
— Мне понравился наш разговор, — тихо признается она.
— Мне тоже понравился наш разговор, — честно отвечаю я.
Она поворачивается ко мне, и мои глаза будто действуют сами по себе, несколько раз оглядывая ее тело с головы до ног. Я ничего не могу с этим поделать. Малышка слишком красива, чтобы не оценить ее по достоинству.
— Я хочу знать твое имя, — говорит она мне.
— Оно не имеет значения.
— Нет, это не так.
— Да, — непреклонно говорю ей, не желая обсуждать это, — это неважно.
Айви бросает на меня странный взгляд, вероятно, удивляясь, почему я так отчаянно пытаюсь скрыть от нее свое имя. Я не какой-то там преступник в бегах и не стыжусь того, кто я есть. Но мой имидж не так уж невинен. Таблоиды могут быть злейшим врагом — когда-то я сам был своим злейшим врагом — и рад, что она ничего об этом не знает.
По правде говоря, я привык к тому, что меня ненавидят. Ведь я — технологический бог, поэтому являюсь воплощением самого дьявола для публики, которая видит, какое я зарабатываю состояние в год, и думает, что я просто сижу, сложа руки, и наблюдаю, как деньги растут сами по себе, ничего не делая для этого. Я беспощаден, и владение одной из самых популярных платежных платформ в мире означает, что мне приходится упорно бороться, чтобы быть на вершине. Они не видят, что я работаю по двадцать часов в день, или не знают о бесконечных конференциях, на которых мне нужно присутствовать, или сколько приходиться разъезжать.