Мистер Уэст
Шрифт:
— Эйдан, а дальше?
Я хихикаю.
— Этому не бывать.
— Ты не собираешься говорить мне твою фамилию?
Я с любопытством прищуриваюсь, глядя на нее, и шутливо отвечаю.
— Что-то подсказывает мне, что, несмотря на то, как ты выглядишь, ты достаточно умна, чтобы понять, кто я, если я назову тебе свое полное имя.
Айви приподнимает бровь.
— Ты говоришь, что я выгляжу глупой.
— Никогда этого не говорил.
— Ага, сказал. Окольным путем. Ублюдок.
Я ухмыляюсь.
— А ты сквернословящая красотка, — замечаю я.
Она игриво улыбается, ее взгляд светится весельем.
— Ты думаешь, я красотка?
— Я уверен, ты знаешь, что это так, и ты не выглядишь глупой. На тебя чертовски приятно смотреть.
По ее шее и щекам разливается легкий румянец. Это придает ей мягкое сияние, от которого я не могу отвернуться. Айви ругается, как пират, ведет себя, как упрямая задница, но в ту же секунду, как ей делают комплимент по поводу ее внешности, она полностью меняется. Что говорит мне о том, что она совершенно неопытна.
— Сколько тебе лет, Айви? — тихо спрашиваю я.
— Двадцать четыре, — отвечает она. — Ты открыт со своим возрастом, или я внезапно узнаю твою личность, если ты мне скажешь?
— Тридцать.
— И в тридцать ты успешный бизнесмен? — с сомнением спрашивает она.
— В этом что-то не так?
— Богатый наследник?
— Всего добился сам.
— Вау.
— Что?
— Просто ты очень, очень молод. Что почти неслыханно на самом деле.
— Согласен. Я чертовски хорош в том, что делаю, и надрывал задницу, чтобы добиться этого.
Она гримасничает.
— С таким эго я теперь полностью готова поверить тебе.
— Я заработал свое эго и во многих других областях.
— Например?
Медленно осматриваю ее, давая понять, о чем я.
Она ухмыляется, не сводя с меня взгляда.
— Ты прямолинеен, не так ли?
Мне нравится, что даже когда она тушуется, у нее все равно хватает смелости смотреть мне в глаза. В ее противоречивой натуре есть что-то чертовски горячее.
— Быть прямолинейным — единственный способ получить то, что ты хочешь, — отвечаю я тихим голосом.
Поджав губы, Айви на мгновение задумывается.
— И это работает?
— Я всегда получаю то, что хочу, так что да, это работает.
Теперь она молчит, но мы продолжаем смотреть друг на друга. Я все еще чувствую это удивительное притяжение, которое не могу описать, но от него у меня тянет в груди, а пальцы сводит от желания прикоснуться к ней. Затем стюардесса хлопает меня по плечу и протягивает мне жалкий крошечный пластиковый стаканчик с водой. К тому времени, как она уходит, Айви полностью отстраняется от меня и, нахмурившись, снова смотрит на пустой монитор. Потом хватает одноразовые наушники и разрывает пластиковую обертку, чтобы добраться до них. Я хмурю брови, когда та включает экран и снова просматривает список фильмов. Она действительно закончила со мной разговаривать? Вот так просто?
Мне хочется посмеяться над ней.
Когда она вставляет наушники в разъем, наклоняюсь и вытягиваю их. Девушку выгибает бровь и с удивлением смотрит на меня, когда я выключаю ее монитор и снова наклоняюсь к ней. Так близко, что чувствую ее теплое дыхание на своем лице.
— Мы еще не закончили разговор, красавица, — заявляю я.
3
Эйдан
Айви сбита с толку моим поступком. Выражение ее лица становится пустым, когда та смотрит на меня.
— О чем ты хочешь поговорить? — спрашивает она, из ее голоса пропало все веселье.
— О чем угодно, — отвечаю я, а затем пожимаю плечами. — Обо всем.
Она колеблется. Потом отрывает взгляд от монитора и снова смотрит на меня. Молча обдумывает это, и мне становится любопытно, почему она так нерешительна.
— Тебе неудобно? — внезапно спрашиваю я, нарочно улыбаясь, чтобы успокоить ее. — Обещаю, я не буду кусаться, Айви.
— Ты достаточно близко для этого, — отвечает она, слегка задыхаясь.
Она права. Близко. Боже, я мог бы сделать это. Мое лицо в нескольких сантиметрах от ее, и никто из нас не пытается отстраниться. Мне хочется чертовски сильно укусить ее. Мой взгляд опускается на ее рот, и я представляю, как покусываю нижнюю губу. Интересно, будет ли она извиваться или растает рядом со мной? Интересно, будет ли стонать мое имя или затаит дыхание? Будет ли тихой любовницей или громкой? А может быть и такой, и такой.
Адреналин бурлит во мне, и это нехорошо. Я не могу быть уничтожен какой-то брюнеткой с красными прядями на задних креслах пассажирского самолета, в то время как ребенок продолжает пинать и пинать спинку моего сиденья. Поэтому отстраняюсь и оставляю между нами достаточно места, чтобы дышать, и тут же жалею об этом.
— Ты же сама говорила, что нельзя страдать в одиночестве, — напоминаю ей. — Так что… Давай поговорим.
— Начинай.
— У тебя был плохой день.
Она сухо смеется.
— Ага, мой день был дерьмовым. Прости, что была такой сукой.
Я тоже смеюсь.
— Видела бы ты меня. Я был придурком. Тебе не за что извиняться.
— Тогда назовем это кармой.
— О да. Я это заслужил. — Она так ярко улыбается, и у нее такая чертовски красивая улыбка. — Продолжай говорить, Айви.
— Я функционирую примерно на четырех часах сна.
— О, да?
— Между прочим, это больше чем за два дня.
Я корчу гримасу.
— Ты закапывала тела и боялась, что их найдут?