Мистер вор
Шрифт:
– Не будем медлить, – сам себе сказал Лютик и привычным движением встрепав волосы, начал собираться. В походный мешок полетели какие-то вещи, в кошельке звякнули монеты.
– Ким знает, где я, – невнятно произнес Люциус натягивая балаклаву. – Не буди его, – на прощание бросил он и ушел.
Лана, наконец, вылезла из своего укрытия и окинула комнату удивленным взглядом. Карсвен говорил о воре так, будто бы тот находился здесь. Ким нашелся, но не сразу. Вор спал на диване, укутавшись в одеяло так, что на виду оставалась только прядка
Девушка подумала, что если он не проснулся за все это время, то вряд ли его сможет что-то разбудить. И все же она старалась вести себя как можно тише. Лане не терпелось воспользоваться такой возможностью, ведь она, наконец, осталась здесь одна и могла хорошенько осмотреть «нору».
Девушка обошла все комнатки, залезла во все ящики, перебрала корешки всех книг. Она хотела как можно лучше изучить это место. Ведь, похоже, ей предстояло здесь задержаться.
Глава 3
Два года назад
В поместье Карсвенов было неспокойно. Грозовое небо ворчало дальними раскатами грома, вспыхивало редкими молниями и готовилось вот-вот разродиться дождем. Мир ожидал бури. И так же напряженно выжидали обитатели поместья в предчувствии близкого наказания. Молодой господин своевольничал в отсутствии отца, но теперь тот вернулся, и слугам оставалось только молиться, чтобы его гнев не коснулся их душ.
– Ты не вышел встречать меня, – Георг восседал посреди большого обеденного зала. Канделябры не горели, и только одинокая свеча полыхала подле тарелки Карсвена-старшего. Зал был наполнен извивающимися тенями – глава семьи не любил электрический свет.
В этой полутьме слуги, обхаживающие хозяина, были не более чем призраки, бледные до полупрозрачности и невыносимо назойливые.
Люциус замер в полупоклоне у дверей, не смея без позволения ступить в зал.
– Прошу прощения, отец.
– Капитан двенадцатого отряда, что под твоим началом, доложил о происшествии у границ района, – словно зачитывая донос, начал Георг, но его голос тут же изменился: – Подробности?
– Стычка Валиэста с «Красным рукавом». Управляющий погиб, гильдия взяла на себя ответственность за происшедшее и просит выдать им своих. Совет пока не дал точного ответа… – Люциус осекся и добавил: – Расследование по этому делу поручили нашей семье.
Отец не ответил – принесли ужин, и долгое время в тишине зала было слышно только позвякивание фарфора о серебро приборов.
– Это не все, – отложив вилку, произнес Георг.
– Я рассказал все.
– Врешь, – Георг посмотрел на сына.
Люциус не поднял головы.
– Нет, – после секундной заминки ответил он.
В воздухе сверкнуло тонкое лезвие столового ножа. Секундным всполохом боли обожгло щеку и серебряная ручка вонзилась в отполированные до темного блеска двери.
– Не смей мне врать, – делая паузу после каждого слова, произнес отец и медленно поднялся. –
– Если ты знаешь, что он здесь, то ты знаешь, и кто он.
Напряженное спокойствие разлетелось хрустальной крошкой. Карсвен в мгновенье преодолел разделяющее его с сыном расстояние, и в тишине зала раздалась звонкая пощечина. Люциус не пошелохнулся.
– Щенок, – прошипел Карсвен и вновь замахнулся.
– Ваш сын, – парировал Люциус, все так же держа полупоклон.
Второй удар был уже с кулака. Карсвен-младший отлетел на пол. На гладкие мраморные плиты брызнула кровь, металлический привкус комом встал в горле.
– Я дам тебе два дня, чтобы ты вычистил поместье от этой грязи, – вплотную наклонившись к сыну, прошептал Георг.
– Иначе? – парень поднял на него помутневший от боли взгляд. Но ответа не последовало. Отец бил, не жалея. Костяшки пальцев его жгло болью, но он не думал останавливаться. Только когда Люциус оставил попытки защититься, Карсвен опустил руку.
– Вон.
Тот слабо приподнял на локтях, но тут же рухнул, не в силах встать. В ту же секунду из потайной дверцы выскользнули слуги и, подхватив юного господина под руки, выволокли из зала.
Подали десерт. Георг спокойно опустился в кресло, принимая из рук слуги платок. Пальцы, усыпанные перстнями, потемнели от чужой крови.
– Подай мне нож, Дорен, – господин кивнул пустоте. И тут же из змеиного клубка теней выползла одна. Прибор вновь лежал на столе. В неярком свете свечи серебром сверкнула обломанная маска.
Ужин был продолжен.
В поместье вновь воцарилась тишина. Гроза прошла стороной. Буря не задела никого, но в воздухе все еще витало тревожное напряжение. Противостояние отца и сына не закончилось, пусть победа старшего была близка.
Прислуга притащила Люциуса в его комнату и оставила на полу. Им не в первый раз приходилось наблюдать за конфликтом хозяев. Слуги давно уяснили, что прав тот, кто сильнее.
Окно было распахнуто настежь, и мокрый холодный ветер играл бархатными шторами. Люциус лежал на спине, ощущая, как сквозняк холодит разбитое лицо. Это приносило успокоение. Сил перебраться на кровать не было, и юный господин позволил себе замерзнуть, прежде чем появился Джонс.
Не спрашивая ничего, управляющий поднял избитого мальчишку на руки и уложил на кровать. Почти не прикасаясь, смыл с его лица кровь и оставил на ранах бинты, смоченные в каком-то остро-пахнущем растворе.
Люциус не заметил момента, когда Джонс ушел. Только перестало дуть из окна и затихла боль. Забытье пришло спасением. Карсвен-младший успел только понадеяться, по-детски наивно понадеяться, что, когда он проснётся, все будет хорошо.
Но когда Люциус вновь открыл глаза, мистер Джонс все так же стоял у кровати. На мгновение парню показалось, что он и не спал вовсе, но густой мрак ночи за окном сменился на редкую серость утра. Настенные часы готовились отбить пять.