Мистер высокомерие
Шрифт:
Вот гад! Надеялся, что сможет меня развести?
Но неожиданно руки сумасшедшего коснулись моей… груди! Что послужило последней каплей железного терпения.
Смотрели фильм «Триста спартанцев»? Так вот, в этот момент я представила себя в роли Леонида. Собрав всю телесную мощь в одной точке своего тела (в коленке), мысленно выкрикнув: «Это Спарта!», оттолкнула мерзавца на приличное расстояние, ударив коленкой прямо в мягкое местечко.
Адский крик прогремел на весь пляж. Окружающие люди в шоке поразевали рты, удивляясь тому, как такая
– Извращенец! Лапать вздумал? Чокнутый придурок! – я заорала в ответ на оскорбление своего женского достоинства, распластавшемуся возле берега негодяю.
А тот, согнувшись по полам, зашипел от боли.
Но вдруг к паршивцу подоспела подмога, в виде двух подкаченных дружков.
– Дружище, что с тобой? Мы тебя, блин, в толпе потеряли! – выкрикнул один из товарищей, с ярко-рыжими волосами.
– Девкааа… Меня двинулаааа… – проскулил гаденыш, тыча пальцами в мою сторону.
– Эй! А что у тебя с глазами? – спросил второй, темноволосый приятель, помогая другу вернуться в «вертикальное положение».
– Не знаю! А почему, у тебя хобот вместо носа? – испуганно прокряхтел «покалеченный».
– Какой нафиг хобот! Ты меня пугаешь! – темноволосый тщательно прощупал свой нос.
И тут меня передернуло.
Блиннн! Кажется, я поняла о каких грибах Зарема говорила!
Мать моя женщина…
Час от часу не легче!
– А как твоего бельчонка зовут? Питомца себе прикупил что ли, или так просто пофоткаться одолжил? Какой хорошенький! Ути-тюти-тю, – ненормальный жутко рассмеялся, и попытался погладить плечо темноволосого парня, а у меня, в этот чудовищный момент, душа в пятки рухнула.
Пора валить! Чего стою как истукан!
Развернулась и медленно направилась в сторону пирса, надеясь слиться с толпой и успеть до того, как отчалит катер.
– Куда собралась! Стоять! Эй, торгашка шаурмой! Кому сказал! Стояяяяять!
Не оборачиваясь, я рванула так резво, словно только что услышала о распродаже в «МЕГАМОЛЛЕ» со скидкой девяносто девять процентов на все.
Ну почему этот псих никак не отвяжется?!
А у Максима Высоцкого, похоже, второе дыхание открылось и боль в паху магическим образом исчезла. Как огурчик! Полетел быстрее пули за жутко опасной преступницей.
Наконец я на мосту. А катер отчаливает…
– Подождите! Пожалуйста! Неееет!
Добегаю до конца причала, но увы… единственный способ свалить из этого хаоса потерпел неудачу.
Останавливаюсь у края пирса, дабы отдышаться, как вдруг за спиной слышу ехидный смешок:
– Ну все, лапуля! Добегалась! Хватит уже в догонялки играть.
Вот что теперь делать?! Этот, скорей всего, богатенький «перчик» с меня всю шкурку сдерет и в тюрьму не дай бог упечет. Он же наглый мажор, ему и океан по колено. Родители наверно богатенькие, в золотых пеленках вырастили.
Поздравлю, Мария, вы обречены.
Можно, правда, рискнуть и поиграть в игру «импровизация»…
– СТОЯТЬ! – рявкнула на приближающего. – Назад! Отойди!
– Пфффф, красотка! С чего бы это? Ну ты и смешная, однако! Да я тебя в порошок сотру, и в море открытом его рассею, за то, что ты меня траванула! – он люто зашипел, наступая.
Хм… Красотка!
О, как!
– Ещё шаг… и прыгну! Клянусь! Плавать-то я не умею! – подхожу к самому краешку пирса, оглядываюсь назад, отмечая, что высота тут приличная, метра полтора будет, не меньше. – И этот ужасный случай останется на твоей совести!
– Ах-ха-ха! Ну давай! Мне то что, я только рад буду. Плюс ко всему, по судам не придется таскаться, куколка!
Ну и козел. Какая я тебе куколка, гаденыш!
– Вот значит, как? А когда мы впервые встретились, ты мне таким милым показался, ну просто душкой! На самом же деле… ты бессердечный, самый настоящий дьявол во плоти! – кричу так громко, что во рту мгновенно пересыхает.
– Так, а кто виноват? Не надо было отравой кормить! Зло должно быть наказано! Давай уже, прыгай! Либо прыгаешь, либо я иду!
Чертов выскочка. Да, сто пудово блефует!
– Ну все! Прыгаю! Жалеть не будешь? – разворачиваюсь и смотрю на темную морскую гладь, которая почему-то неожиданно разбушевалась.
Еще минут десять назад был полный штиль, а тут вдруг резко волны набежали, и солнышко за тучкой спряталось. Прям как в кино!
– Разве что о том, что больше никогда не поцелую… – чуть слышно мурлычет в ответ, скользя взглядом по моей спине, останавливаясь на пышной точке.
– Знаешь, что? Иди к черту! Кстати, что это еще за поцелуй был?! И вообще, ты меня за грудь мацнул! – разворачиваюсь, передумывая прыгать, а вместо прыжка в море надумываю совершить прыжок на противника, да хорошенько личико смазливое расцарапать.
– Не знаю. Это всё твоя долбанная шаурма виновата! От нее у меня глюки начались… принял за кое кого!
На секунду даже стало жаль гадёныша, так как в его насыщенно-синих глазах промелькнула вспышка искренней печали.
– Ну да, отмазываешься ты умело, но я так просто не сдамся! Потому что, ни в чем не виновата.
– Хватит уже. Пора заканчивать спектакль одного актера, – хватается за голову, тяжело вздыхает, проводя руками по влажным волосам. – Так чё, прыгать будешь?
Нет конечно! Вода на вид еще страшнее стала… А глубина, наверно, метра под три будет.
Не, не буду! Лучше в тюрьме некоторое время помучаюсь, чем задохнусь.
– Я… Я… – пытаюсь, что-то придумать, но на лице мажора уже во всю красуется вальяжная маска победителя.
Гадёныш напыщенный! Ухмыляется…
Такой красивый зараза, и такой высокомерный!
Не успеваю договорить, как вдруг на мосту появляются два подростка и несутся в нашу сторону.
Добежав до края пирса, с громкими лозунгами: «Я бомбочкой!», «А я солдатиком!», прыгают в воду.
Один сорванец, похоже, немного не рассчитывает и задевает меня плечом.