Мистер

E. L. James

THE MISTER

Cover design and photograph by Erika Mitchell Cover image reproduced with kind permission of the Royal Borough of Kensington and Chelsea Back cover photograph © Kwangmoozaa/Shutterstock

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение

«Мистер» рассказывает историю богатого, красивого аристократа, который влюбляется в загадочную женщину с темным прошлым. Честно, «Пятьдесят оттенков серого» отдыхает в сторонке.

Cosmo

Нет. Нет. Нет. Только не мрак. Не удушающая тьма. Не черный полиэтиленовый мешок. Невыносимый гнетущий страх не дает дышать.

Я задыхаюсь. Задыхаюсь.

К горлу подкатывает ком. Во рту горько-кислый привкус.

Так надо. Иначе ничего не выйдет. Сиди тихо. Не шевелись. Дыши медленно. Неглубоко. Как он советовал. Скоро все кончится. Кончится навсегда, и я буду свободна. Свободна. Свободна.

Давай. Не медли. Беги. Беги. Беги. Давай.

Она мчится со всех ног, без оглядки. Страх гонит вперед, и тень быстро скользит мимо редких припозднившихся покупателей. Удача на ее стороне – раздвижные двери открыты. Она проносится под безвкусными праздничными украшениями и выбегает на стоянку перед универмагом. И снова бежит – вперед, только вперед. Мимо машин, в лес – а там летит сломя голову по узкой тропинке, сквозь кусты ежевики, и тонкие веточки хлещут ее по лицу. В груди горит, сердце колет. Вперед. Скорее. Вперед. Только не останавливаться!

Холодно. Холодно. Как холодно…

От изнеможения путаются мысли. Она ужасно устала и замерзла. Ветер воет среди деревьев, треплет одежду, пробирает до костей. Она сворачивается под кустом и онемевшими руками сгребает листья, строя себе что-то вроде гнезда.

Спать.

Нужно поспать. Она опускается на стылую твердую землю, позабыв от усталости и о страхе и о слезах.

А остальные? Они выбрались?

Она закрывает глаза.

Спаслись? Хоть бы они были на свободе. В тепле… И почему все пошло вот так?

Она просыпается, дрожа от холода. На этот раз она спала за мусорными баками, завернувшись в газеты и укрывшись картоном. Надо идти. У нее есть адрес. Благодарение богу, которому молится бабушка, адрес у нее в руке. Дрожащие пальцы разворачивают листок бумаги. Вот куда ей нужно. И она пойдет туда. Немедленно.

Шаг правой… потом левой… Она едва идет. На большее нет сил. Идет. Потом спит на каком-то пороге. Снова идет. Пьет воду в «Макдоналдсе», прямо из-под крана, в туалете. Как вкусно пахнет еда!

Холодно, голод будто когтями впивается в живот. А она все упрямо шагает, сверяясь по карте. По краденой карте. Украденной из магазина. Из универмага, где перемигивались разноцветные лампочки и звучали рождественские песенки. Изо всех оставшихся сил она сжимает в руке мятый, разорванный листок бумаги, который так долго прятала в ботинке.

Она устала. Очень устала. И вся грязная. Ужасно перепачкалась, замерзла и еле жива от страха. Только бы дойти. Дрожащей рукой она нажимает на дверной звонок.

Магда ее ждет. Мать ей обо всем написала. И Магда с улыбкой распахивает объятия. Однако тут же отшатывается.

– Господи Иисусе, девочка моя! Что с тобой стряслось? Я ждала тебя еще на прошлой неделе.

Тупой, бездумный секс – сколько всего хочется сказать в его защиту! Ни обязательств, ни разочарований. Главное – запомнить имена. Как там звали последнюю? Жо-жо? Жанна? Джоди? Не важно. Просто безымянная шлюшка, которая вечно стонала – и в кровати, и вне ее.

Не спится. Слишком я взвинчен. Лежа на спине, пялюсь на рябь на потолке – отражение Темзы.

Сегодня у меня Каролина. Ее безымянной шлюшкой не назовешь, она не из тех. И какого дьявола мне взбрело в голову привести ее к себе? Прикрыв глаза, я старательно заглушаю тихий внутренний голос, который настойчиво интересуется: «Ты спятил, что ли? Зачем ты спишь с лучшим другом… и не в первый раз?» Каролина неподвижно лежит рядом, ее холеное тело залито серебристым сиянием январской луны, длинные ноги переплетены с моими, а голова покоится на моей груди.

Вот ведь подлец. Мерзавец. Потирая щеку, я пытаюсь стереть ненависть к самому себе, а тем временем просыпается Каролина, выныривает из полудремы. Наманикюренный пальчик скользит по моей груди, затем спускается к животу и обводит пупок. Даже не глядя, я чувствую, как на лице Каролины расцветает сонная улыбка, когда тонкие пальчики спускаются ниже и теребят волосы у меня на лобке. Перехватываю ее руку и подношу к губам.

– Каро, для одной ночи прегрешений достаточно. Согласна?

Нежно целуя каждый пальчик, я надеюсь смягчить отказ и умилостивить Каролину. Я устал и измучился от нескончаемого аккомпанемента угрызений совести, которые не дают мне покоя. Господи, Каролина, мой самый близкий друг… и жена моего брата. Бывшая.