Мистерии Осириса: Огненный путь
Шрифт:
На пристани появилась Исида – прекрасная, с лучезарной улыбкой.
Икер спустил ей трап.
– Не хотите ли осмотреть судно?
– Конечно, хочу.
Он шел впереди нее, постоянно оглядываясь назад, идет ли она.
Они стали на носу корабля, в тени зонтика.
– Хотите, я принесу вам кресло, попить или…
– Нет, Икер. Давайте просто полюбуемся этой рекой, которая дарует нам процветание, и которая вернула вас живым.
– Вы… Вы думали обо мне?
– Пока вы сражались, я тоже прошла суровые испытания. Своим постоянным присутствием вы помогали мне, а ваше мужество
Они стояли на виду у всех, и он не решился обнять ее. К тому же он, возможно, слишком благоприятно истолковал ее удивительные слова. Она бы его с негодованием оттолкнула!
– Фараон руководил нами в каждое мгновение, – рассказал Икер. – Никто из нас, даже генерал Несмонту, без его руководства не добился бы и самой малой победы. Знаете, до прибытия на Абидос царь открыл мне суть четырех творений Создателя. Я понял, что он и не мог действовать иначе. Духом, а не только силой положил он конец хаосу и смуте в Нубии, чтобы превратить этот бедный край в счастливый. Крепости – это не только простые строительные сооружения, это магическая сеть, способная остановить отрицательную энергию, исходящую от великого Юга. Но Провозвестник, увы, не был пленен! Знаете, Исида, – о, вы, конечно, это знаете – с нашей первой встречи вы покровительствуете мне! Смерть часто подстерегала меня, но всякий раз вы отводили от меня ее руки.
– Вы приписываете мне слишком сильную власть.
– Нет, клянусь вам, что нет! Я должен был вернуться из Нубии ради вас, чтобы сказать вам, как я вас люблю.
– В мире столько женщин, Икер!
– Вы для меня единственная – сегодня, завтра, всегда!
Она отвернулась, чтобы скрыть волнение.
– Древо Жизни чувствует себя лучше, – чуть погодя сказала она. – Не хватает только третьего слитка целительного золота.
– За ним нужно будет вернуться в Нубию?
– Нет, речь идет о зеленом золоте Пунта.
– Пунт… Как я это и предполагал, эта страна – вовсе не плод воображения поэтов!
– Архивные документы не дают нам возможности точно определить его местонахождение. Но во время праздника бога Мина, возможно, некий информатор даст нам главные сведения…
– «Нам»… Высказали «нам»?
– Действительно, Великий Царь нам поручил это дело. Если такая персона действительно появится во время совершения таинства в Копте, то мы должны будем его убедить дать нам эти драгоценные сведения.
– Исида… Кто я для вас – друг или только союзник? Чем дольше она молчала, тем сильнее Икер надеялся… Не изменилось ли ее отношение? Испытывает ли она какие-то новые чувства?
– Мне приятно встречаться с вами, – призналась она. – Во время вашего долгого путешествия мне вас не хватало.
Остолбенев от удивления, Икер подумал, что ослышался. Неужели его безумная мечта начинала понемногу становиться реальностью? А вдруг она разобьется?
– Могли бы мы продолжить эту нашу беседу за обедом?
– Нет. К сожалению, нет, Икер. Я должна строго соблюдать правила. По правде говоря, праздник бога Мина будет для нас скорее всего последним случаем увидеться.
Сердце Икера сжалось.
– Почему, Исида?
– Посвящение в таинства Осириса – это религиозный обряд. Дав обещание хранить тайну, я не могу вам ничего рассказать. Но все же могу сообщить, что я решилась
– Разве необходимо так рисковать?
Она улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой.
– Разве существует другой путь? И вы, и я – мы живем ради утверждения непреходящего духа Маат и сохранения Древа Жизни. Пытаться избегнуть этой судьбы было бы и недостойно, и невозможно.
– Как мне помочь вам?
– Каждый из нас идет своим путем. И этот путь усеян испытаниями, которые нужно одолеть в одиночку. А там, в ином мире, может быть, мы и встретимся.
– Я вас люблю здесь и сейчас, Исида!
– Разве этот мир не является отражением мира невидимого? Нам предстоит расшифровать знаки, стирающие границы и открывающие двери. Если вы меня действительно любите, учитесь забывать меня!
– Никогда! Я умоляю вас отказаться, я…
– Это стало бы роковой ошибкой.
В этот момент Икер ненавидел Абидос, Осириса, его таинства! Но он тут же раскаялся в своей инфантильности. Конечно, Исида была права. Ничто не направляло их к обычному спокойному существованию, ничто не давало им права считать свое маленькое счастье чем-то укрытым от тревог мира. И соединиться они могут, лишь пройдя каждый сквозь неизвестное!
Они нежно взялись за руки.
45
Наконец-то и Мемфис! Скоро Медес увидит ливанца, а уж тому-то наверняка известно, что с Провозвестником. Но вот вопрос: почему это фараон задумал провести праздник в честь бога Мина именно в Копте, а не в столице, где ему уже приготовили триумфальную встречу? Этот демарш Сесостриса наверняка связан с исцелением Древа Жизни!
У Медеса был главный помощник, мастер на все руки – Жергу. Став другом Икера, он сумел добиться того, что его кандидатура предложена на пост ответственного за интендантство. Учитывая его отличную службу в Нубии, его тут же и назначили. Значит, он сможет вблизи шпионить за главными действующими лицами события и открыть причины их поездки туда.
Медеса прекрасно лечил доктор Гуа, и он снова обрел и цветущий вид, и прежнюю решимость. Никто не сомневался в том, что для Провозвестника усмирение Нубии стало жестоким ударом. Но следует ли отчаиваться? Если Сесострис не выглядел триумфатором, если его речи оставались скупыми и осторожными, то следовало опасаться врага в самом Египте!
Провозвестник был тонким тактиком и, конечно, рассматривал нападение с разных сторон. Некоторые были довольны событиями, некоторые, наоборот, расстроены. И его желание разрушить этот режим и расширить влияние своей веры оставалось не только в силе, но и обретало новую почву под ногами…
В Копте царило веселье. В тавернах не успевали наливать крепкое пиво жаждущим, среди которых было множество торговцев, наводнивших город по случаю праздника, посвященного богу плодородия Мину. Традиционные ритуалы во славу Мина, покровителя тучных полей и стад и всеобщего процветания, зажгли огонь в сердцах и глазах даже самых скромных женщин. «Да уж, боги этой земли не заставляют томиться в суровом духовном и телесном воздержании наш народ», – думал Секари, успевший отведать праздничных ласк игривой и богопослушной красотки.