Мистерии Осириса: Великое таинство
Шрифт:
Он мысленно просил фараона, своего отца… Его последние мысли были обращены к Исиде, всегда такой близкой и теперь такой далекой… Он запечатлел свою любовь к ней в прощальной улыбке. Он был уверен, что она его не оставит…
Бега первым освидетельствовал труп.
— Он больше не будет нам мешать, — ледяным тоном произнес он.
Резким движением он сорвал золотое ожерелье Царского сына и бросил себе под ноги скипетр «Могущество». Потом отбросил полотно, прикрывавшее что-то в углу. Там оказался деревянный саркофаг.
С помощью Шаба Бешеного он положил
— Унесите его, — приказал Провозвестник. — И положите возле храма Сесостриса. Мне нужно еще кое-что сделать…
— Буря усилилась, господин, — с беспокойством сказала Бина.
Он ласково погладил ее по волосам.
— Неужели ты думаешь, что простой ветер пустыни помешает мне вскрыть гробницу Осириса?
— Будьте осторожны, мой господин! Говорят, что магическая защита этого места не позволяет никому приближаться к гробнице.
— Икер умер, и духовная связь пресеклась. Передо мной не устоит никакая стена — ни видимая, ни невидимая!
Песок проникал везде…
Исида закрыла окна и двери. Но его все равно было много и выметать теперь было бесполезно.
Вой ветра заставил Исиду вздрогнуть. Ветер выл в ветвях деревьев, и его стенания словно шли на приступ домов и строений. Нигде нельзя было укрыться.
Исида почувствовала острое беспокойство.
Почему не возвращается Икер? Может быть, занятый устройством каких-то мелочей в храме, он остался там до окончания бури?
Но внезапно юная жрица ощутила острую боль, буквально чуть не разорвавшую ей сердце. Она была вынуждена сесть и с трудом перевела дыхание.
Никогда ее еще не мучила такая сильная тревога.
На низком столике засияла странным светом золотая дощечка… Преодолевая боль, Исида взяла ее в руки.
На ней возник иероглиф трона, который служил для написания ее имени…
Ее звал Икер!
Тяжелые воспоминания наполнили ее душу. Разве главный жрец… не сказал когда-то, что она будет не такой жрицей, как другие, и что ей выпадет трудная миссия? Нет, она не должна сдаваться. Простая песчаная буря, простое опоздание супруга, простое недомогание из-за переутомления… Исида умыла лицо холодной водой и легла в постель.
Золотая дощечка, ее имя, зов Икера… Нет, она не могла оставаться безучастной!
Одевшись в длинное белое платье жрицы Хатхор, она завязала на талии красный пояс и обула кожаные сандалии.
Ветер дул с прежней силой, песок сек лицо.
Невозможно разглядеть дорогу дальше пяти шагов! Надо бы вернуться, но разве Икер не звал ее? Их мысли и сердца были так тесно связаны, что даже вдалеке друг от друга они оставались близкими.
Но прошло несколько мгновений, и Икер словно стал удаляться… Уж не рискует ли она потерять его?
Наперекор буре Исида шла вперед по направлению к Храму миллионов лет Сесостриса. Разве Царский сын, столкнувшись с непредвиденными препятствиями, не пытался решать задачу, тратя на это долгие часы? Разве вместе с другими жрецами он не углублялся в каждый эпизод Великого таинства? Но ни одна из этих мыслей не успокоила Исиду.
На каждом шагу она все сильнее ощущала, что произошла трагедия. Силы зла только что нанесли удар Абидосу. Никогда еще ночь не была такой мрачной.
«Тебе предстоит пережить страшные испытания, — предсказала ей царица. — Ты должна знать слова могущества, чтобы уметь бороться с видимыми и невидимыми врагами!»
Вот и плиты храма…
Аллея вела к храму.
Исида прекрасно знала эти места, лучше, чем кто-либо. И все же она заколебалась — идти или нет…
Вперед!
И вот рядом с первыми колоннами ее нога споткнулась обо что-то твердое… Саркофаг! На крышке красным нарисована голова Сета.
Вся дрожа, юная жрица приподняла крышку.
Внутри лежало чье-то тело.
Еще надеясь на то, что ошибается, Исида закрыла на несколько мгновений глаза…
— Нет! Икер, нет!
Она осмелилась дотронуться до него и поцеловала…
Сняв с себя пояс, она связала из него магический узел и уложила на грудь супруга, чтобы сохранить связь между его душой и своей. Потом она провела кольцом по его правой руке. Из желтого мрака бури выступила вперед фигура гиганта.
— Великий царь…
Сесострис прижал дочь к своей груди.
Исида заплакала. Так не рыдала еще ни одна женщина в мире.
Часть вторая
ПОИСКИ ИСИДЫ
20
Предчувствуя катастрофу, фараон боялся, что приедет слишком поздно. И буря помешала ему оказаться в Абидосе вовремя. Вот противнику и удалось нанести удар прямо в сердце. Убивая Икера, враг нацеливался на будущее Египта…
Исида посмотрела в небо.
— Тот, кто пытается разлучить брата и сестру [17] , не одержит победы. Он хочет раздавить меня и погрузить в отчаяние. Но я подавлю свое горе, потому что оно разрушает мое счастье и момент истины. Разве смерть — не болезнь, от которой можно излечиться? Нужно вернуть Икера к жизни, используя для этого Великое таинство.
17
Египетская традиция представляет Осириса и его жену Исиду как брата и сестру, мужа и жену. Аналогичные представления переносятся в романе на Икера и его жену Исиду. — Примеч. перев.
— Я разделяю с тобой твою боль, дочь моя, но не просишь ли ты невозможного?
— Разве КАне переходит от фараона к фараону? Разве фараон не единственная возрождающаяся сущность? Но если та же сила оживляет Икера, то мы можем попытаться заставить его возродиться. По крайней мере, так случилось уже с одним человеком — с Имхотепом, который теперь вечно живет со времен пирамид. Его КА, не переставая, передается от одного посвященного к другому, и он остается единственным созидателем храмов.