Мистерии янтарного края
Шрифт:
У Конфуция, как и у Христа, были свои ученики. Он подробно объяснял им эту практику, как и Иисус, который говорил ученикам о Царстве Небесном. Причем, Конфуций, как и Христос, не говорил все открыто, а учил как бы притчами, «вокруг да около». Но при этом делал упор на сами древние иероглифы, рисунок которых должен был все объяснить тому человеку, который находился рядом с таким знанием. И Конфуций, и Иисус, прекрасно понимали, что нельзя положить духовное знание «на ложечку» и дать его ученику: это не в человеческих силах. Ученик должен дойти до этого знания правильным развитием своего внутреннего мира.
К сожалению, ученики Конфуция оказались такими же бездарными в духовном отношении, как и ученики Христа. К этому времени народ Китая принципиально изменился. Именно
Ученики Конфуция, как они сами себе это представляли, учились у него искусству занимать важные государственные должности, а не каким-то отвлеченным духовным наукам, которые не имеют никакого отношения к карьере. Конфуций такому пониманию учебы не противился, тем более что в таких рассуждениях тоже была доля истины. И иногда задумываешься о том, что практика мин синь была достижением совершенно другого этноса, которого в Китае уже давно нет. Тот читатель, который действительно интересуется этим вопросом, может ознакомиться с книгой автора «Конфуций и Вэнь», которая находится в открытом доступе в интернете.
Что же это такое, египетское «расширение сердца» или китайское «просветление сердца»? Это одно из самых светлых, радостных и очаровательных состояний, которое может испытать живущий на земле человек. В каком-то отношении это – очаровательная фантазия прекрасной молодости, еще не отягощенной земными проблемами. И она в чем-то немного детская. Это подлинная заря духовной любви, и не удивительно, что она сродни нашей прекрасной первой любви в жизни земной. Это чувство – «свое», оно исключительно личное, оно замкнуто на человека и касается только его одного. Эта мистерия приходит неожиданно и внезапно – вдруг! – но при полном осознании и контроле своего поведения, эмоций и направления внимания.
Это – «мистерия сердца», живого сердца. Оно вдруг просыпается, начинает ощущаться как бы «отдельным» от человека, но живущим внутри него. Как будто кто-то другой поселился в моей груди. И одновременно этот «другой» – мой, это тоже я сам. Мое сердце как будто начинает жить своей автономной жизнью. Его пробуждение всегда неожиданно и несет необъяснимую радость и даже состояние счастья для этого человека. Жизнь наполняется каким-то новым смыслом, становятся видны совершенно новые горизонты, о которых раньше даже не догадывался. Мир становится объемным. Человек начинает постоянно прислушиваться к «этому месту» внутри себя – к появившемуся сознательному «другому я». Для такого человека родился и стал явным другой мир.
Живое «другое я» – это сердце с совестью. С той совестью, которая спала и пробудилась окончательно. Мир вокруг такого человека мгновенно преображается и становится прекрасным и радостным. Все люди вокруг него – добрые и счастливые. Человек как будто неожиданно осознаёт, что вокруг него – точно такие же люди, как он сам, их внутренний мир становится для него впервые открытым. Совесть не рождается вдруг, как это происходит с осознанием расширившегося сердца: она является естественным следствием неожиданного осознания своего «родственного единства» со всеми остальными людьми. Человек начинает воспринимать любого другого, как такую же бесконечную «вселенную», как и он сам. Воспринимать бережно, как себя самого.
Безошибочный указатель на получение такой мистерии – это горящие, как звезды, счастливые глаза этого человека. В первые дни он очень похож на «влюбленного по уши» безумца. Скрыть от окружающих это невозможно. И главное внутреннее состояние – это чувство широко расширившейся груди: широко, легко дышать всем воздухом земли! Как будто стоишь на берегу Балтики в районе пустынного пляжа поселка Лесной и вдыхаешь всей своей расширившейся грудью живительный воздух Куршской косы! И внутри горит, светит это прекрасное мое-чужое сердце, которым я уже не повелеваю, как своей рукой, но с которым счастливо живу вместе. Это – горящее «сердце Данко» из рассказа Алексея Горького. Возможно, это тот самый атман, о котором говорят классические Упанишады Древней Индии. Человек впервые узнаёт самого себя изнутри.
Эта мистерия не является «мистерией Рая», но она – предтеча, указывающая на становление человека на путь к райским обителям. Это мистерия Хозяина Земли и Рая, – «второго Бога», если исчислять порядок Богов по иудейской Книге Бытие, и «третьего Бога», если считать богов-творцов по космогоническим Гимнам Древнего Египта или по тексту мандейского Писания. Именно этот «второй» Бог иудейского Писания, которого евреи знают как Яхве, создал мир земной и мир райский – мир души ка, как сказали бы древние египтяне, но не мир души ба, который выше по духовной иерархии.
Обычно под понятием «духовный мир» все религии понимают то же самое: это египетский мир «Полей тростника», то есть мир души ка, или зороастрийский мир меног, астральный мир теософов, мир китайских духов шень, мир Мшунья Кушта назареев-мандеев, прекрасные сады Элизия древних греков, мир «тонкого тела» индусов, – в каждой религии свое название одного и того же «нижнего» потустороннего мира. Большинство народов земли, (кроме зороастрийцев и мандеев) другого духовного мира, – такого, который пребывает выше «астрального», не знают. Потому что это, все-таки, еще не те Миры Света, о которых говорит Евангелие от Иоанна и тексты мандейского Писания. Всеё это миры Ада и Рая.
У евреев Торы в тексте их Писания такого «тонкого мира» не существует. Они просто верят в то, что их Бог поместит душу каждого еврея в «райские обители» после смерти, если этот еврей во время своей жизни будет пребывать в «ограде Торы». Причем, вера в посмертный рай появилась у евреев только после того, как стал популярен евангельский текст или, возможно, после их знакомства с зороастрийской религией. Постоянная скитальческая и беспокойная жизнь этого племени не предоставляла древним евреям благоприятных условий и времени для того, чтобы задуматься над этим важным вопросом своего бытия. Уровень знакомства до-евангельских евреев с посмертным бытием зафиксирован стандартным выражением в их Писании: «И скончался он, и умер, и приложился к народу своему» (Быт. 25:8, 17; 35:29; 49:33). Еврейские мудрецы никогда не задумывались о том, что ожидает человека после смерти. Главным для любого верующего еврея – и это строго в соответствии с их Писанием – всегда было то, что их Бог обеспечит своему народу изобилие и власть в земной жизни.