Мистериум
Шрифт:
— Нет, не стоит. Пусть с ними разбираются архивисты. Как я понимаю, произошёл взрыв…
— Пожар на бензоколонке.
— Случайность или саботаж?
— Мы не уверены. Пока похоже на то, что патрульные забыли поставить машину на ручной тормоз. Было ограбление, однако пожар мог быть простым совпадением.
— «Мог»?
— На данном этапе точно сказать нельзя.
— Делафлёр настаивает, что это был саботаж.
Разве не сам же Бизонетт называл Делафлёра «напыщенным идиотом»? Демарш чувствовал, что здесь замешана внутренняя политика Бюро, колесо повернулось и, вероятно, не в его пользу.
— Разумеется, это мог быть саботаж, но пока это невозможно доказать.
— Каково ваше личное мнение?
— Простое ограбление и солдатская небрежность. Но, опять же, доказательств у меня нет.
— Да, я понимаю. Хорошо прикрываете тылы, лейтенант Демарш.
Он почувствовал, что краснеет.
— Мы не хотим более видеть инцидентов такого рода, — сказал цензор. — Но в конечном итоге это не будет иметь значения, поскольку мы ускоряем наш график.
Понадобилось мгновение, чтобы осознать значение этих слов. Когда же это произошло, Демарш почувствовал лёгкое головокружение.
— Новое оружие, — сказал он.
Бизонетт кивнул, пристально глядя на него.
— Продвигается быстрее, чем мы ожидали. Мы уже отрядили инженеров для сооружения испытательной башни. Прототип должен быть готов в течение нескольких недель.
— Я думал… вы говорили, весной.
— Планы изменились. Вы возражаете, лейтенант Демарш?
Как он мог возражать?
— Нет. Хотя я не уверен, хватит ли у нас времени для того, чтобы извлечь всё, что возможно, из… э-э… расследования.
— О, я думаю, что мы уже достаточно много из него извлекли. Насколько я понимаю, мы будем изучать архивные материалы десятилетиями. Думаю, этого достаточно. Мы не можем оставить всё, как есть, лейтенант. Никто из нас не знает, что там произошло, и я сомневаюсь, что кто-либо когда-либо узнает — это за границами понимания, то есть, можно сказать, является чудом. Если мы станем ждать, пока поймём его, нам придётся ждать до скончания времён. Тем временем существует реальный риск заражения — как в прямом, так и в переносном смысле. Вам нужно как-нибудь взглянуть на их медицинские арканы. Эти люди могут быть носителями болезней и представляют собой непосредственную угрозу. И, конечно же, они несут в себе идеологические заболевания. — Он покачал головой. — Это место нужно сжечь, и если бы это зависело от меня, я бы ещё и засыпал его солью — хотя если новое оружие работает так, как обещают, в этом необходимости не возникнет.
Демарш попытался собраться с мыслями. Будь практичен, велел он себе.
— Мне понадобится время, чтобы всё подготовить. Возникнут подозрения, если мы начнём массово выводить войска.
— Без сомнения. Однако большая часть войск выводиться не будет.
— Не понимаю.
Бизонетт пожал плечами, словно отмахиваясь от какой-то тривиальной мелочи.
— В городе расквартированы второсортные войска. Они видели больше, чем нам хотелось бы. Они потенциальные распространители болезни, по крайней мере, в переносном смысле. Однако не беспокойтесь. Мы эвакуируем тех, в ком мы уверены.
Распрощавшись в Бизонеттом, он сделал незапланированную остановку в маленьком здании на периферии, обозначенном как «Enqu^etes» [22] , где он когда-то работал на должности мелкого клерка. Не опуская воротника, он торопливо прошёл в офис Гая Марриса, своего старого друга.
Дружба в Средоточии очень важна. От неё зависит, какие слухи до тебя доходят, какой поворот может претерпеть твоя карьера. На жаргоне Бюро Гай был питейным другом, то есть, таким, с которым можно пить без опаски.
22
(фр.) дознание, сбор информации.
Офис Гая был невелик — чулан по сравнению с залом совещаний Бизонетта. Сам Гай, мужчина в очках с большим количеством седины в волосах, чем помнилось Демаршу, оторвал взгляд от бланков заявок.
— Саймеон!
Демарш кивнул, и они какое-то время болтали ни о чём в обычной манере «что-ты-делаешь-в-городе» и «как-семья-как-дети». Но это был не чисто светский визит, и Демарш начал интенсивно на это намекать, пока Гай не спросил:
— Тебе нужен документ, так ведь?
— Комплект документов, удостоверяющих личность. На самом деле лишь базовый пакет. Достаточный для того, чтобы предъявить на блок-посту или показать работодателю.
Гай какое-то время вглядывался в его лицо, потом сказал:
— Пойдём со мной.
Они вышли во двор — стандартный приём, когда хочешь поговорить без лишних ушей. Демарш всегда удивлялся тому, что иерархи за все эти годы так и не нашли способа подслушивать разговоры на этом продуваемом ветром пространстве. А может быть, и нашли. Или знали о таком способе, но, несмотря на это, оставляли сотрудникам эту толику конфиденциальности: никакая машина не может работать эффективно, если её не смазывать.
Гай Маррис вздрогнул на морозном ветру. Он вытащил сигарету «Victoire» из пачки в нагрудном кармане и зажёг её спичкой.
— Я так полагаю, ты говоришь о чём-то неофициальном.
— Да, — признал Демарш.
— Ладно… ознакомь меня с основными моментами. Я ничего не обещаю.
— Женщина. За тридцать. Скажем, тридцать пять. Тёмные волосы. Рост пять футов восемь дюймов. Вес… скажем, десять стоунов [23] .
— Звучит интригующе.
— Я надеюсь, вы по-прежнему делаете документы. — Иногда оперативникам Бюро требуются фальшивые документы, и тогда за ними обращаются в Enqu^etes — по крайней мере, так было, когда Демарш там работал.
23
63,5 кг
— О да, мы делаем документы, — сказал Гай, — это так и осталось, только несанкционированное использование… — Он покачал головой. — Полагаю, я мог бы поручить это кому-нибудь ещё. Но всё ведь подписывается, Саймеон. Моё имя так или иначе обязательно появится на каком-нибудь бланке. Нет, конечно, когда он попадает в хранилище, он всё равно что пропал. — Гай улыбнулся. — Ты хоть раз видел Архивы? Мы зовём их Вавилонской Библиотекой. Однако до тех пор, если кто-то начнёт задавать вопросы…
Демарш кивнул. Он уже чувствовал себя виноватым за то, что спросил. За то, что подверг друга риску.