Мистерия силы. Трилогия
Шрифт:
– Привет, Никита! Наконец-то встретились. Вот, знакомься – Владислав Романович Разумовский, о котором я говорил.
При этом Владимир указал на почтенного человека, стоявшего рядом.
Разумовский открыто улыбнулся Никите и, протянув ему руку, произнёс:
– Владислав Романович. Очень рад с вами познакомиться.
Никита, пожав ему руку, ответил:
– Очень приятно; а я – Никита Максимов.
– Владимир мне про вас много рассказывал… Да. Он меня просто заинтриговал вами. Говорят, вы творите
– Да нормальные вещи творим. Просто на общем фоне как-то они выделяются, что ли…
Разумовский взволнованно осмотрелся и сказал:
– А мы вот туристов возим по нашим цветущим местам, они просто млеют все от России. Тут много людей из Америки, они хотят набраться опыта в деле наших волшебных садов. Да. Время такое, что просто диву даёшься. Может, мы в сторонку отойдём? У вас уже закончились занятия?
– В общем-то, да… Правда, я хотел ещё кое-что показать нашим… Но ничего. Это можно будет сделать чуть позже. Пойдёмте вон туда, ближе к деревьям. Там в тенёчке хорошо.
И они втроём направились туда, куда указал Никита.
В это время Анжела обратила внимание на Никиту с двумя людьми, идущими в сторону рощицы. Анжела дала знак детям, и они все вместе спокойно пошли туда же. Они остановились на небольшой дистанции от Никиты с двумя его гостями. Анжела посматривала на Никиту, стараясь не отвлекать его от беседы. Дети спокойно уселись в траву и начали о чём-то говорить.
Никита тем временем разговаривал с Разумовским. Владимир тактично молчал. Речь шла о воздействии камней на человека и окружающую среду.
Разумовский задал вопрос Никите:
– Как вы думаете, Никита, может ли человеческий мозг воспринимать пульсацию камня? Ведь у камня – свой, особый ритм жизни, гораздо более медленный, чем у живых существ, населяющих наш мир.
– А зачем для этого мозг? Я, например, воспринимаю всё это другими органами.
Сказав это, Никита лениво посмотрел куда-то в сторону садов; ему становилось скучно от этого разговора, в котором он не видел абсолютно ничего нового и интересного.
Разумовский, похоже, почувствовал это; он произнёс деликатно и мягко:
– Никита, вы уж извините меня за неосведомлённость в этих вопросах и за моё любопытство. Просто я хотел бы проникнуть в эти сферы восприятия более глубинно, что ли… Потому и спрашиваю вас.
Никита пристально посмотрел на Разумовского и прочёл в нём скрытое желание что-то ему показать.
Никита произнёс:
– Я, конечно, всё понимаю; вы, наверное, любите прелюдии типа этой. Но, насколько я понял, вы хотите мне кое-что показать.
Разумовский изменился в лице. Он мгновенно осознал, что сейчас перед ним стоит человек Знания, который читает не только все его мысли, но и сканирует его поле со всеми его чувствами и эмоциями. Разумовского бросило в жар.
– Вы не волнуйтесь, – спокойно сказал
– Я понимаю, – растерянно вымолвил Разумовский. – Да, конечно… Сейчас…
И Разумовский извлёк из своего кармана какой-то небольшой камушек изумрудного цвета, отсверкивавший разными оттенками. Он, бережно держа этот камушек в руке, произнёс:
– Этот камень мне дал Владимир, он у нас специалист по этим вопросам.
Владимир в подтверждение кивнул, но не стал ничего говорить, дабы не перебить разговор.
Разумовский продолжил:
– Этот камень не совсем обычный. Он имеет особые свойства – например, он может сохранять и передавать информацию, а также имеет некую связь с таинственными силами…
Никита внимательно смотрел на этот камень, он его чем-то притягивал к себе, манил и завораживал, словно в нём таилась какая-то сила, рвущаяся наружу и желающая что-то дать Никите.
– Я вижу, вас заинтересовал этот камень, – произнёс Разумовский. – Если хотите, я могу вам отдать его. А вы уж сами решите, что с ним делать. Я думаю, вы найдёте ему правильное применение.
– Да, конечно, – отрешённо сказал Никита.
И Разумовский протянул этот камушек Никите.
Как только Никита взял в руки этот камень, по его телу пробежала тёплая волна… Никита посмотрел на камень, словно сканируя его. Изнутри этого камня шла удивительная энергия, она была настолько живая и родная, что Никита оцепенел, он замер на месте. На какое-то время всё окружающее перестало существовать для Никиты. Он был погружён в свой мир, никому не ведомый, кроме него самого… И вдруг сильный толчок изнутри всколыхнул в нём всё то, что было сокрыто до времени; и Никита закрыл глаза от внезапно нахлынувших слёз…
Он, уже ни на кого не обращая внимания, начал произносить какие-то странные фразы, понятные лишь ему одному:
– Аз и Я – Мы едины в Священном… Духом Тор исцелит наши раны и Огнём воссияет над мраком… Тау вызвонит Вещую Волю и онежит Сиянием Чары, облегчив путеводную Тягость… в Лоно Света войдёт всякий холод… Род Слогами умножит мощь Сева…
Стоявшие рядом Разумовский с Владимиром молча осознавали одно: к Никите Максимову только что возвратилось то, что когда-то давно принадлежало только ему и было для него сокровенным и нерушимым.
Никита оторвался от Камня, в глазах у него застыли слёзы… Он посмотрел на Разумовского, затем на Владимира и тихо сказал:
– Спасибо вам. Вы мне вернули его… Я вспомнил…
Разумовский понимающе ответил:
– И вам спасибо, Никита. Вы действительно человек Знания. Этот камень теперь принадлежит вам. И если вас не затруднит, то я иногда буду посещать ваши занятия в этом саду.
– Да, конечно. Не затруднит, – ответил Никита, всё ещё пребывая в состоянии драматической эйфории.