Мистическая Москва. Башня Якова Брюса

Рождественская Ксения Робертовна

– Мамочка моя! – поежилась Ольга и украдкой осмотрелась.

Странно, но Саше тоже было не по себе. То ли от непосредственной близости места, где был найден Андрей, то ли атмосфера комнаты навевала такие странные чувства…

– Если встать на подоконник, – вдруг заговорила Фаня, – получше оттолкнуться и взлететь, словно птица, то можно упасть на эти каменные плиты!

– Прекрати! – вздрогнула Ольга. – То, что ты говоришь, ужасно.

– Почему? – удивилась Афанасия. Казалось, она совсем пришла в себя и

больше не боялась этой комнаты. – Я говорю то, что чувствую. А разве у вас не возникает желания взлететь?

– Мне хочется только одного – поскорее убраться из этой квартиры, – пробурчала Ольга.

– Ну, так иди, кто тебе мешает? А я еще посмотрю.

Она подошла прямо к окну, раскинула руки и уставилась вдаль.

– Что это? – вдруг воскликнула Ольга, ткнув трясущимся пальцем в короткие вспышки, озарявшие площадь.

– Гроза начинается, – сообщила Фаня. – Скоро будет прямо над нами.

– А разве в октябре бывают грозы? – удивился Иван.

– Думаю, в этом месте много чего бывает.

– Пойдемте отсюда, а? – дрожащим голосом попросила Ольга и подошла к люку.

– По-моему, здесь должна быть еще одна комната, – произнесла Фаня и, обойдя девушку, остановилась посреди помещения. – Ага! Вот она! – обрадовалась она и направилась в другой конец комнаты. – Может, там мы найдем что-нибудь интересное.

Она без доли сомнения подошла к двери, обернулась, поджидая остальных, и распахнула ее. Одновременно с этим сверкнула молния, раздался оглушительный грохот, а Ольга пронзительно закричала. Девушка не перестала голосить и тогда, когда шум стих. Она глядела в комнату округлившимися от страха глазами и продолжала кричать.

Прямо на них смотрел мужчина. Среднего роста, слегка полноватый, в седоватом парике с длинными волосами, в камзоле и широких штанах. На его лице блуждала хитрая улыбка, а взгляд буквально пронзал насквозь.

– Прекрати вопить, – тихо сказала Афанасия, и Ольга неожиданно замолчала.

– Что это, а? – спросила она дрожащим голосом.

– Это портрет.

– Портрет?!

– А разве не видно?

– Чей??

– Думаю, Якова Брюса, – с каким-то неимоверным удовольствием ответила Афанасия. – Кого-то он мне напоминает… – она отошла на несколько шагов и уставилась на портрет.

– Что там у вас происходит? – крикнула снизу Людмила.

– Так, ничего особенного, – пробормотал Саша.

Он смотрел на портрет с восхищением и страхом. Было непонятно, какое из этих чувств перевешивает. Казалось, что они оба сплелись в единое целое и теперь переполняют его сердце новым, непонятным ощущением.

– Вот он какой, мой предок, – тихо сказала Афанасия и погладила портрет.

– А у меня он вызывает омерзение, – тихонько дрожа, сообщила Ольга. – Я даже не могу смотреть ему в глаза.

– Это потому что ты слабая, – пояснила Фаня. – А Брюс слабаков не любит.

–

Я спускаюсь вниз, – объявила девушка. – Я больше не могу на него смотреть.

И она торопливо направилась к люку. Иван еще немного постоял и отправился вслед за сестрой. Дольше всех у портрета задержались Фаня и Александр. Афанасия разглядывала его с гордостью и некоторым высокомерием. А Саша не мог понять, что его здесь держит. Как будто некая сила пригвоздила его к месту и не давала возможности сделать ни шага. Он смотрел в эти глаза, и ему казалось, что они оживают. Вот слегка дрогнули веки, затем правый глаз подмигнул и выражение лица немного изменилось. Стало хитрым и злым.

Саша вздрогнул, кое-как взял себя в руки и, не отрывая глаз от портрета, вышел из комнаты.

– Ну, что там? – набросилась на него Люда.

– Ничего особенного, – вяло отмахнулся он, спускаясь вниз.

– Совсем ничего?

– Ничего, что представляло бы интерес.

– Вы не правы, – сказал Фаня, спускаясь вслед за ним. – Мы наконец-то смогли проникнуть в сущность нашего предка.

– Не знаю, куда вы проникли, а я больше на него смотреть не желаю, – буркнула Ольга, с трепетом глядя в темный люк.

– Спасибо, – произнесла Фаня и отдала Саше фонарик. – Пожалуй, после того как я завладею этой квартирой, я не стану трогать второй этаж. Пусть там все останется так, как есть.

– Я убираю лестницу? – поинтересовался Саша.

– Да, пожалуйста.

Он отцепил веревки от крючков, подошел к пианино, нажал на правую педаль, и лестница без особого шума уехала наверх.

– Жесть… – только и вымолвил Иван, провожая ее взглядом.

– Пожалуй, на сегодня действительно пора заканчивать, – произнес Саша, пробираясь к выходу. – Час ночи.

– Самое время для выхода на сцену заблудших душ, – хихикнула Фаня, останавливаясь перед дверью на лестничную площадку.

– Прекратите нас пугать, – шикнула на нее Ольга.

– Все здесь? – поинтересовалась Люда, оглядывая своих подопечных. – Никто не затерялся в этих джунглях?

– Да все, все, – проворчал Иван.

Саша протянул руку, чтобы отпереть дверь, и тут раздался звонок. Вся компания застыла. Люди молча переглядывались друг с другом, не в силах пошевелиться.

Звонок прозвенел снова.

– Кто это? – пискнула Марина, готовая в любой момент потерять сознание.

– Знак, наверное, – прошептала ей в ответ Ольга.

– Какой знак?

– От Владимира Яковлевича.

– Как страшно… – затряслась Марина и спряталась за Сашину спину.

– А может, Яков пришел, – растянула губы Фаня. – Познакомиться, так сказать.

Звонок прозвенел еще раз.

– Не открывайте! – прошипела Марина, когда Сашина рука потянулась к замку.

– Мы не можем не открыть. Это не наша квартира. Да и уходить пора.