Мистическая Москва. Башня Якова Брюса
Шрифт:
– Интересно, как? После всего того, что мы узнали, легче сразу в гроб лечь! Клад мы все равно не найдем, а жизнь уже загублена.
– Не надо паники! – улыбнулся Саша. – Семья, конечно, – это очень важно. Но вы сами говорили, что не будете страдать по этому поводу. Откроете в квартире Владимира Яковлевича музей и будете водить экскурсии. Вы же этого хотели?
– Музей… – проворчал он. – Сначала надо вывести из игры эту ведьму, – он кивнул на Афанасию. – Разве ж она просто так все это отдаст!
– Не отдам! – широко улыбнулась Фаня.
– В общем, я решила, – вдруг сказала Ольга. – Если через неделю мы ничего не найдем, я отказываюсь от поисков. Чтобы не остаться той самой единственной, которой ничего не останется, кроме как принять завещание Брюса.
– Я тоже, – немного подумав, произнес Иван.
– Зря вы волнуетесь. Я в любом случае дойду до конца, – сказала Афанасия. – Я ничего не боюсь.
– Но зачем вам это надо? – удивился Саша.
– Я с детства слышала бабушкины рассказы о семейном сокровище. И Андрюша тоже. Она рассказывала нам их вместо сказок. Бабушка была очень зла на Владимира Яковлевича, но в завещание Брюса верила свято. По ночам мы с Андрюшей мечтали о том, как найдем сокровище и заживем лучше всех. Он мечтал о книге, с помощью которой можно оживлять мертвых, а я – о драгоценных камнях, чтобы быть самой красивой женщиной в мире!
Иван тихонько хрюкнул. Внешность Фани не давала ей шансов стать первой красавицей. Хотя, если напялить на нее бриллианты, все возможно.
– Значит, вы знали о завещании Брюса? – уточнил Саша.
– В общих чертах. Конечно, мы понятия не имели, что тот самый родственник, который занимался поисками клада, жив. Бабушка никогда о нем толком не рассказывала. Но если бы мы знали, мы бы обязательно приехали и попросили бы посвятить нас в те тайны, до которых он уже докопался.
– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнула Ольга. – Значит, еще неделька, и я поеду домой.
– Замечательно, – обрадовалась Фаня. – Но вы можете уехать уже сейчас. Думаю, за неделю мы не узнаем ничего нового.
– Между прочим, здесь есть еще один документ, – подал голос Саша.
– И о чем он?
– Честно говоря, он приводит меня в недоумение. Здесь описана некая странная сцена. Думаю, это и есть тот самый опыт с мертвой и живой водой, который закончился для Брюса неудачно.
– Что же вы медлите, – воскликнула Афанасия. – Читайте скорее!
– Вообще-то рассказ не для слабонервных. Но я не думаю, что кто-то из вас откажется его слушать.
– Читайте, – кивнула Марина и откинулась на спинку дивана.
Саша развернул документ и принялся читать:
– «…Яков осторожно лег на стол, раскинул в стороны руки и ноги и замер. Бориска взял в руки топор и провел по его острию пальцем.
– Хорошо наточен? – поинтересовался Брюс, словно речь шла всего лишь о ноже для разделки мяса.
– Отлично, – кивнул тот. – Вы же знаете, я все делаю на совесть.
– Лишний раз проверить не помешает, – сказал Яков и закрыл глаза. – Начинай.
Словно по команде, слуги отошли назад и оказались в нескольких метрах от стола. Бориска поднял топор, размахнулся и с одного раза отрубил Брюсу голову. Она отлетела на другой конец железной поверхности, повернулась вокруг себя и замерла. Глаза Якова удивленно взирали на все происходящее, а рот раскрылся в безмолвном вскрике. Из шеи толчками стала вытекать кровь.
Между тем Бориска размахнулся еще раз и отрубил Якову руку, а следом за ней и вторую. Затем Брюс лишился и ног. Теперь на столе лежало то, что еще минуту назад было человеком. Странно, но кровь не растеклась по столу, она скопилась под телом, завершая ужасную и неправдоподобную картину.
Через несколько мгновений Бориска стал аккуратно прилаживать части тела, плотно прикладывая их к нужным местам. Дольше всего он возился с головой. Она никак не хотела ложиться ровно и то и дело норовила откатиться в сторону.
– Подайте синюю бутыль, – распорядился Бориска.
Один из слуг тут же подхватил склянку и аккуратно вручил ее.
– Сначала нужно полить на сердце, – вслух сказал он, слегка переворачивая бутыль.
Несколько капель упало на бледную кожу, и вверх тут же взвился небольшой парок.
– Затем на другие органы, – продолжал бормотать он. – Потом в места соединения рук и ног.
Каждый раз, когда на тело капала синяя жидкость, раздавался слабый звук, будто в огонь попадала вода, и от кожи отрывалось облачко беловатого пара.
– И в последнюю очередь следует обильно полить голову.
Бориска осторожно вылил остатки жидкости сначала на лоб, потом на лицо и, облегченно вздохнув, отдал склянку слуге. Тот с почтением принял бутыль и поставил ее на стол.
– А теперь будем ждать! – торжественно сообщил он и сделал шаг в сторону. – Процесс заживления тканей может занять какое-то время.
Сначала в местах, где конечности были отделены от тела, показались красноватые шрамы. С каждой секундой они становились все бледнее и бледнее, а потом и вовсе исчезли. С шеей процесс заживления происходил немного дольше. Толстая уродливая полоса никак не хотела менять свой цвет, но вот и она порозовела и через несколько секунд исчезла, словно голова никогда не отделялась от тела. А еще через минуту, послышался странный чавкающий звук, будто кто-то всасывает жидкость. Это кровь медленно, но верно впитывалась в тело. Ее становилось все меньше и меньше, и наконец, поверхность стола вновь заблестела металлом. Цвет кожи из бледного превратился в розовый. Вены Брюса набухли, а сердце приготовилось биться.
– Подай оранжевую жидкость, – тихо произнес Бориска. – Пора!
Слуга осторожно снял со стола бутыль, но тут произошло непредвиденное. Откуда-то из-за угла метнулась тень и помчалась прямо к Брюсу. В свете синих языков пламени стало видно, что это женщина. Причем уже не очень молодая. Словно фурия, подскочила она к слуге, выхватила у него бутыль и помчалась вон.
Несколько секунд ничего не происходило. Видимо, все впали в оцепенение, которое парализует не только руки и ноги, но и разум. И лишь когда шаги беглянки раздались на лестнице, слуги наконец-то обрели способность двигаться.