Мистическая Москва. Ключ от библиотеки Ивана Грозного
Шрифт:
— Куда? — Люда захлопала глазами.
— Как — куда? В подземелье. Вы же этого хотели?
— Но вы отказались нас вести!
— Сначала отказался, а теперь передумал. Ну, что скажете?
— Мы пойдем, — быстро ответила она и посмотрела на Сашу и Стаса.
Те переглядывались и растерянно молчали.
— Значит, решено. Приезжайте, как стемнеет, к моему дому. Одежду подберите такую, которую не жалко будет выкинуть. И обувь возьмите подходящую. Не помешают и резиновые сапоги. Да! И захватите какую-нибудь провизию. Мы можем задержаться.
Глава 28
— Людмила Аркадьевна?
— Да, я. А кто это?
Голос, звучавший в машине, был Саше незнаком. Людмиле, по-видимому, тоже.
— Это Буркин, Михаил Степанович. Вы оставили мне свой телефон.
— Слушаю вас, Михаил Степанович.
— Я тут подумал на досуге и решил… В общем, неправильно это, скрывать информацию. Даже если речь идет о твоем лучшем друге.
— Вы имеете в виду Краева?
— Его, Ивана. В прошлый раз я не стал говорить, что узнал человека, изображенного на рисунке.
— А сейчас решили поделиться информацией, так? — в голосе Люды послышалась ирония.
— В целом — так.
— А что изменилось? Кстати, мы и так обо всем узнали. Не вы один можете опознать Краева. Так что зря вы выгораживали товарища. Тем самым вы поспособствовали еще одному убийству.
— О чем вы говорите? — заволновался Буркин.
— Мы только что были в квартире Виталия Мостового. Вам интересно, что мы там нашли?
— Кажется, начинаю догадываться, — хмуро ответил он.
— Вашему другу размозжили голову! И сделал это, по всей видимости, Иван Краев.
— А что бы изменилось, если бы я вчера все вам рассказал?
— Мы могли бы предупредить Мостового. И тем самым предотвратили бы еще одно убийство.
Буркин тяжело сопел в трубку и ничего не говорил.
— Что же вы молчите, Михаил Степанович?
— Я не знаю, что сказать. Да, я виноват. Но я же не знал!
— Не знали чего?
— Что Ваня действительно может оказаться убийцей.
— К сожалению, теперь нет смысла об этом говорить. Двое ваших друзей уже мертвы. Сомов предупрежден, а значит, будет вести себя осторожно. Остались только вы. Вам не страшно?
— Так я, собственно, поэтому и звоню, — перешел на шепот Буркин. — Вчера после вашего ухода мне позвонили по телефону. Нужно сказать, что мне редко кто-то звонит. Я даже хотел отказаться от этой услуги, но потом передумал. Я поднял трубку, сказал «Алло», но мне никто не ответил. Это повторилось несколько раз. Я явственно слышал чье-то сопение, поэтому тишину в трубке никак не мог принять за испорченную линию.
— Но никто так и не отозвался. Я верно поняла?
— Верно. Мне стало не по себе. В конце концов, я слышал, что так действуют квартирные воры, прозванивая квартиры и забираясь в те, где никто не отвечает. Но потом я подумал и решил, что на воров это не похоже. Они бы не стали звонить несколько раз. Достаточно и одного, чтобы убедиться, что хозяева дома.
— Это все?
— Нет, не все, — голос Буркина зазвенел от напряжения. — Ночью я никак не мог уснуть. Ворочался с бока на бок и думал о том, правильно ли я поступил, выгораживая Ивана. Мы давно не общаемся, и он вполне мог стать за это время другим человеком. Кроме того, я замечал, что у него нелады с головой. Он стал ревновать нас к нашему делу, убеждал отказаться от поисков, говорил, что библиотека не может даться в руки абы кому. Мол, она ждет самого целеустремленного, самого честолюбивого. В общем, нес всякую чушь. Иногда мы, конечно, пересекались, но специально не встречались.
— Давайте ближе к делу, — перебила его Люда. — Вы долго не могли уснуть, ворочались с боку на бок и…
— И вдруг услышал, как кто-то возится возле моей двери.
— Что значит — возится? — насторожилась Люда.
— Ковыряется в замке, — пояснил Буркин. — Я потихоньку встал, подошел к двери и прислушался. Точно, кто-то пытался открыть замок. Ну, я принялся шуметь, затопал ногами, позвенел ключами, слышу, этот некто оставил мою дверь в покое, а через несколько секунд хлопнула входная дверь.
— У вас на окнах есть решетки?
— Есть, а что?
— Тогда запритесь получше и никуда не выходите. Может, нам сегодня повезет, и вам не нужно будет больше бояться.
— А что сегодня должно случиться?
— Мы идем на поиски Краева. В подземелье.
— Вы с ума сошли? — Буркин аж поперхнулся.
— Почему?
— Да вы заблудитесь через пару метров!
— Так мы не одни идем, а с Андреем Сергеевичем.
— С Андрюшей?!
— А что вас удивляет?
— Так он уже несколько лет не спускался в подземелье. Завязал.
— Мы смогли его уговорить.
— Что ж, тогда я пожелаю вам удачи. И постарайтесь не упустить Краева, если вы его все-таки встретите. Он может быть очень опасен.
— Спасибо, Михаил Степанович. Вы тоже будьте осторожны. Дверь никому не открывайте, на улицу не выходите, а если что — звоните. Мой телефон у вас есть.
— Я буду сидеть дома до последнего, пока вы не сообщите, что все закончено, — пообещал тот.
— Не могу понять, почему Краев так активизировался, — произнес Стас, когда Буркин отсоединился.
— А что здесь непонятного? — пожала плечами Люда. — Он узнал, что мы интересуемся библиотекой, и стал уничтожать свидетелей, которые могут дать нам какие-то зацепки.
— Но если он и его товарищи столько лет искали и ничего не нашли, как можем мы, люди, никогда не имевшие дела с подобными поисками, отыскать библиотеку?
— Ты же слышал: у Ивана проблемы с головой. Вряд ли он мыслит логически. Скорее всего у него появилась навязчивая идея, и именно от нее он и отталкивается.
— Но тогда получается, что Сомов тоже в опасности!