Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия
Шрифт:
Ты говоришь: «Мне приходится ставить свое освобождение от тебя в зависимость…»
Зависимость никогда не может привести к освобождению, она может привести лишь к появлению еще большей зависимости. Освобождение означает освобождение с самого начала. Я здесь не для того, чтобы вынуждать вас от меня зависеть. Я здесь для того, чтобы помочь вам освободиться. Функция мастера именно в этом: помочь ученику стать абсолютно независимым.
Ты говоришь: «Порой это приводит к тому, что мне приходится бояться тебя и „наказания” с твоей стороны».
Этого ты от меня не дождешься. Я никогда никого не наказываю. И не нужно никому меня бояться. Вы можете все пойти против
Ты говоришь: «Если понимание не приводит к исцелению, что же тогда мне поможет?»
Нет. Понимание приводит к исцелению. Ты еще не понял. Пойми все, чем занимается духовенство, на что направлены его усилия, найди священника внутри себя и, когда он начнет говорить твоими устами, узнай его голос. Не отождествляйся с совестью, освободись от нее. В тот момент, когда ты осознаешь весь этот процесс, ты станешь свободным. Проблема будет решена, она исчезнет, как будто ее никогда не существовало.
На сегодня достаточно.
Глава 15
Только любовь
Первый вопрос
Ошо,
Правда ли, что ты все еще любишь Сомендру?
Моя любовь ничем не обусловлена. Любовь не признает никаких условий — она либо есть, либо ее нет. Она беспричинна, поэтому ей ничто не может помешать. Но вам знакомо кое-что еще, что тоже называют любовью: вам знакомы слепое увлечение, притяжение, похоть. Ваша любовь представляет собой не что иное, как тонкую стратегию, направленную на эксплуатацию партнера. Поэтому она рано или поздно неизбежно исчезает — и вы найдете достаточно поводов для ее исчезновения.
Но моя любовь — это не отношения. Я люблю вас, потому что я сам — любовь. И при всем своем желании я не смогу от нее отказаться.
Слова, поступки, поведение Сомендры не имеют никакого значения, если речь идет о моей любви — его поступки и то, что он говорит, тут совершенно не при чем. Я люблю его и буду продолжать любить. И для него это остается единственной надеждой, потому что он невероятно умен, и он уже испытал мою любовь, его сердце уже несколько раз открывалось навстречу моему. Однажды он подошел очень близко, он был на волосок от просветления. Человек может подойти к краю бездны и повернуть назад. Еще шаг — и он сейчас был бы тем, кем притворяется.
Поэтому он будет по мне скучать, ему будет ужасно меня недоставать, и рано или поздно он вернется. И я приглашу его обратно, когда для этого настанет подходящий момент, когда я почувствую, что ему пора отставить эго в сторону и вернуться домой. Но мне придется дождаться подходящего момента. Такой момент нелегко выбрать и очень легко упустить.
Гаутама Будда говорил, что жизнь похожа на огромный дворец с тысячами дверей. Все двери заперты, кроме одной. Темной ночью во дворце потерялся слепец. Никто не может показать ему выход, все стражники ушли, и дворец стоит совершенно пустой. Слепой идет на ощупь, шарит руками в темноте, пытаясь выйти наружу, и пробует открыть тысячи закрытых дверей. Естественно, что он мало-помалу убеждается в том, что не осталось ни одной незапертой двери.
Наконец внезапно он подходит к открытой двери. Но перед этим он уже натыкался в темноте на десять тысяч закрытых дверей и пытался их открыть. Он чувствует себя ужасно уставшим, истощенным и поэтому думает: «Наверное, эта дверь тоже заперта. Зачем тратить на нее силы?» И он проходит мимо, даже не попытавшись убедиться в том, что она действительно заперта. Ему снова предстоит пройти мимо тысяч дверей. И никто не знает, представится ли ему возможность еще раз оказаться у открытой двери.
Любой пустяк — обычное желание почесать голову — и шанс будет потерян. Он начнет чесать голову и упустит свой шанс. В голову придет какая-нибудь отвлекающая мысль, и всему конец. Его может отвлечь муха, какой-нибудь шум, лай собаки во дворе, и этого будет достаточно.
Эту историю Будда повторял множество раз, потому что она так близка к жизни. И на этот раз Сомендра прошел мимо открытой двери. Мне придется ждать следующего раза, когда он снова к ней приблизится. Человек — существо непредсказуемое. Никто не может сказать заранее, когда наступит этот момент — спустя годы или в следующую секунду. Но любовь всегда остается открытой дверью, которая ждет вашего возвращения.
И я осознавал, что с Сомендрой что-то происходит. Поэтому я и посоветовал ему отправиться на Запад, так как оставаться здесь ему было трудно. Его переполняли отрицательные эмоции, которые он не мог выплеснуть. Я отправил его на Запад, чтобы он смог пройти катарсис — это была просто стадия катарсиса. Он не глуп, поэтому вскоре это поймет; вскоре он поймет, в чем он был неправ. И когда он это поймет, я позову его обратно.
Одна саньясинка задала еще один вопрос, касающийся Сомендры. Она спросила: «Ошо, ты все время говоришь нам, что мы просветленные и от нас требуется всего лишь это осознать. Так что плохого в том, что Сомендра объявил себя просветленным и оставил саньясу?»
Я постоянно твержу вам, что вы — просветленные, но вы мне не верите. Вам нужно самим это испытать. А когда вы это испытаете, вы не сможете бросить саньясу; это невозможно. Ведь вы пришли к просветлению через саньясу, так как же можно от нее теперь отказаться? Вы будете необычайно признательны ей за это. И если вы испытаете то, о чем я говорю, вы не будете спешить объявлять об этом. Скорее, вы станете это скрывать и ждать, пока я сам не объявлю об этом. Вам ведь не нужно будет об этом заявлять. Когда человек становится просветленным, ему незачем об этом объявлять, такого желания не возникает.
А именно это Сомендра и пытался сделать всеми возможными способами. Он места себе не находил; он все время прямо и косвенно просил меня заявить о том, что он достиг просветления. Но как я мог об этом сказать, если он его не пережил? Когда он пережил сатори, я же объявил об этом. Но сатори отличается от самадхи.
Сатори — это только проблеск, далекий отблеск. Сатори — это очень красивое японское слово. Оно непереводимо, но его можно описать. Сатори похоже на солнечные блики, отражающиеся от покрытых вечными снегами вершин Гималаев. Они блестят как серебро или золото, и видны порой в ясный безоблачный день на расстоянии в тысячи миль. Вы видите истину, но между вами и ней сохраняется расстояние — вы не есть истина. Таково сатори. Сатори — это такое состояние, когда вы видите истину, но сами ею не являетесь.
И на санскрите есть еще одно непереводимое слово: самадхи. Самадхи означает превращение в истину: когда познающий и объект познания становятся одним целым, когда воедино сливаются тот, кто переживает, и то, что он переживает. В этом случае речь идет уже не о ясном безоблачном дне, речь идет уже не о залитых солнцем пиках, поднимающихся высоко в небо. Вы сами становитесь всем этим! Расстояние между вами и ними совершенно пропадает.
Чжуан-Цзы говорил: «Чтобы отделить землю от неба, достаточно расстояния в толщину волоса. Расстояние в толщину волоса — это совсем немного, величина, которой можно пренебречь, — но его хватает, чтобы отделить землю от неба. Когда пропадает даже это расстояние, человек становится просветленным».