Мистические истории доктора Краузе. Сборник №4
Шрифт:
К обеду трое всадников достигли плантации. Джон помог Бони слезть с кобылы и повел в большой шатер, из которого доносились разные голоса. Рядом с шатром сидели три пожилые индианки в красных сари и плакали навзрыд. Всю дорогу Бони крепилась духом, готовя себя к самому худшему, но то, что она увидела, сокрушило ее выдержку и напрочь выбило из равновесия.
Томас лежал на тигровой шкуре. Рядом находился его секретарь, доктор и служанка, которая обтирала от холодного пота
Бони подошла ближе, окликнула его, он на минуту замер, а потом залепетал уже громче:
– Маниша… иди ко мне… любовь моя… Маниша…
Все расступились, в шатер вошла молодая индианка с младенцем на руках. Каждый ее шаг сопровождался бренчанием браслетов на руках и ногах. Большие карие глаза были наполнены слезами. Сначала ее притягательная красота вызвала у Бони восхищение, потом зависть, а следом злобу. Она оказалась права! Но Томас не просто делил с ней ложе, он ее полюбил и даже позволил ей родить от него ребенка.
Маниша передала малыша служанке, а сама легла рядом с Томасом и стала поглаживать его плечи и лицо.
Увидев это зрелище, Бони скомандовала выйти всем из шатра.
– И вы тоже! – кинула она злобно врачу, будто он был повинен в том, что у нее сначала отобрала мужа похотливая индианка, а теперь и болезнь.
Все, кроме красавицы Манишы, покинули шатер. Ее неподчинение вызвало у Бони неконтролируемый прилив гнева.
– Вон! – прокричала она во все горло и сама удивилась силе, которая скрывалась в ней до этого момента.
Маниша вскочила и дерзко выкрикнула:
– Ты его жена там, в белом мире, а я здесь. Я не уйду. Уезжай! Жди, когда привезут его тело. Сейчас моя очередь!
Только сейчас Бони увидела большой портрет, стоявший на деревянной подставке. На нем был изображен Томас в традиционной индийской одежде, а рядом с ним Маниша. Это был свадебный обряд.
К горлу подступил комок, Бони переводила гневный взгляд с соперницы на Томаса. Внутри все клокотало и жаждало отмщения, а беспомощность мужа только подстегнула ее к расправе. В ее руке был все еще зажат кнут, которым она подгоняла свою кобылу. Первый удар кнута рассек прелестное лицо той, кем восторгался последний год ее муж. Бони представила, как он целовал и ласкал юное тело. Ей говорили, что индианки искусны в любви. Она не сомневалась, каким именно орудием воспользовалась эта коварная оборванка, соблазняя ее мужа.
– Знай свое место, рабыня! Это ты его заразила, грязное отродье!
Удар за ударом калечил хрупкое тело, оставляя кровавые следы и рассекая узы, соединенные в тайне от цивилизованного мира. Бони была в таком исступлении, что не слышала окриков Джона.
Николь ахнула и тихо произнесла:
– Бони нашла подле еле живого мужа индианку, которая родила ему сына и в гневе расправилась с ней.
– Она ее убила? – уточнил Эрих.
– Нет, только покалечила.
– Что происходит дальше?
Бони видит, как угасает жизнь в теле Томаса, он уже без сознания. Дыхание тяжелое. Врач говорит, что смерть наступит в ближайший час. Он высказывает сомнение по поводу традиционных похорон и рекомендует сжечь тело, чтобы инфекция не распространилась на столицу Ассама. Бони дает приказ Джону сложить погребальный костер.
– Как я поняла, Томас заразился инфекцией, на которую у местных был выработан иммунитет, вот почему заболел только он. Джон не имел связей с индианками, а Томас сочетался браком по местным традициям с Манишей, красавицей из касты земледельцев.
Эрих сделал пометки в блокнот и спросил:
– Как решилась судьба Маниши?
Николь оказалась около костра, на котором лежало тело Томаса, объятое серым дымом. Слышны крики Маниши, ее волокут к костру. Она что-то кричит, но Николь не понимает и говорит об этом Эриху.
– Николь, ты понимаешь ее язык. О чем кричит девушка?
Теперь доносящиеся до Николь выкрики обрели смысл.
– Она не хочет умирать, – с ужасом отвечает Николь. – Ее хотят сжечь вместе с Томасом.
На сеансах Эрих уже сталкивался с сати – ритуальным обрядом самосожжения вдовы на погребальном костре мужа. В те времена он был широко распространен в сельской местности. Вот только сати совершается добровольно, а судя по рассказу Николь, девушку к этому принудили. Он видел в этом корень проблемы и спросил:
– Николь, кто принудил Манишу к сати?
– Родители! – с отвращением выдала Николь. – В первую очередь отец и брат. Мать девушки умоляла пощадить дочь и внука.
– Они хотят убить ребенка Томаса? – озадачено переспросил Эрих.
– Отец девушки задушил дитя, прежде чем бросить его в огонь, – тихо отозвалась Николь, по щеке скатилась слеза. – Родители попытались сначала уговорить Манишу, твердили, что ее после англичанина никто замуж не возьмет, а ее ребенок будет изгоем, чужим среди своих, его не примут и англичане. Но Маниша крепко прижимала к груди малыша и категорически отказалась совершить сати. Тогда они стали давить на долг дочери. Сказали, что она их опозорила и должна пройти через очистительный костер. Закончилось тем, что старший брат и отец схватили ее и силой поволокли к костру. Тело Томаса уже было объято пламенем.
Конец ознакомительного фрагмента.