Мистические истории доктора Краузе. Сборник №4

Давыдова Инесса

Сеанс с Николь проходил в просторной комнате гостевого дома. Диваны сдвинули ближе к окнам, а в центр студии поставили софу, заваленную подушками. Интерьер не был таким помпезным, как в особняке, от чего Краузе почувствовал себя более расковано. Николь сказала, что раньше, когда вся семья жила под одной крышей, гостевой домик использовали для переговоров в камерной обстановке. Оценив габариты помещения, Краузе подумал, что у него язык бы не повернулся назвать этот особняк домиком.

Через дверь

с витражным стеклом за сеансом наблюдал наголо бритый охранник с густой бородой.

– Папе будет так спокойнее, – пояснила Николь и, устроившись на софе, добавила: – Кстати, он жутко обиделся, что ты не присоединился к нам за ужином.

– Переживет, – буркнул Эрих и сел в приготовленное для него кресло.

– Как я поняла, после ужина с тобой хотел пообщаться Эдуард Филиппович, но ты умчался как на пожар.

– Я не знал, что Эдуард Филиппович был у вас в гостях, да и то, что они вообще знакомы.

Николь приподнялась на локтях и взглянула на него в недоумении.

– Это же он привел твоего отца в наш круг. Вроде, они в одной школе учились.

То, что бывший пациент познакомил отца с Аврориным и его дружками, не укладывалось у Эриха в голове. Ни отец, ни Эдуард Филиппович об этом и словом не обмолвились.

– Когда Эдуард Филиппович узнал о моей фобии, поведал папе о своем исцелении после регрессии.

Теперь Эрих понял, почему Аврорин, называющий его с презрением заносчивым моралистом, допустил к лечению своей дочери.

Николь нажала несколько клавиш на крохотном пульте, шторы пришли в движение и наглухо закрыли окна. Следом погасла огромная хрустальная люстра. Единственным источником света теперь был падающий свет от витражной двери, который то и дело блокировался мелькающим силуэтом телохранителя. Эриха это раздражало, он включил торшер и настольную лампу.

Гипнолог подметил, что Николь уже в третий раз нервно поправляет прическу и решил не затягивать подготовку, быстро разложил перед собой необходимые атрибуты для работы, хотел включить диктофон, но поймал на себе пристальный взгляд охранника. Жестом тот показал, что запись запрещена и Эриху ничего не оставалось, как подчиниться.

Когда Николь погрузилась в гипнотическое состояние, Эрих попросил ее рассказать о смерти бабушки. Подробно выспросил обо всех событиях того дня, ничего нового не узнал и двинулся в более ранние годы. Николь рассказала о двух эпизодах, связанных с тайнами подруги и брата, но причина ее фобии так и не открылась.

– Николь, ты видишь вход в туннель. Войди в него. Пройдя туннель до конца, ты попадешь в предыдущую жизнь. Проход похож на цилиндр. По мере продвижения стены будут светлеть, а на выходе тебя окутает ослепительный свет. Я буду считать от десяти до одного, а когда скажу «один», ты окажешься в своей предыдущей инкарнации. При этом ты сохранишь свою личность и будешь понимать, что это твоя прошлая жизнь. Ты не будешь отождествлять себя с прошлой личностью. Десять! Девять! Ты входишь в туннель и набираешь скорость. Восемь!

Под гипнозом Николь видит себя в туннеле, заполненном водой. Она сидит в байдарке, в руке держит весло.

– Двигайся все быстрее и быстрее. Семь! Шесть! Пять! Стены начинают светлеть, ты стремишься к свету.

В туннеле поднимается уровень воды. Течение ускоряется. Николь отложила весло и схватилась за фальшборт.

– Четыре! Три! Стены почти белые. Яркий, ослепительный свет застилает тебе глаза. Два! Ничего не бойся. Пусть свет окутает тебя со всех сторон.

Николь щурится от света и прикрывает ладонью глаза.

– Один! Выход! Ты снаружи. Тебе комфортно, ты в безопасности. Ты слышишь меня?

– Да, – дрожащим от волнения голосом произнесла пациентка.

– Свет рассеивается. Что ты видишь?

Под гипнозом Николь видит, как надевает маску для фехтования, встает на исходную позицию. Повернувшись к противнице боком, играючи покачивает рапирой. Подруги, наблюдающие за поединком, посмеиваются.

– Я в спортзале пансиона для девочек, – отвечает Николь, облизывая губы, – на тренировке по фехтованию.

– Какой это город?

– Бристоль.

– Значит, это Англия?

– Да. Юго-запад.

– Как тебя зовут?

– Кей.

– А полное имя?

– Кейси.

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать.

– Какой сейчас год?

– 1965-й.

– У тебя есть родители?

– Они редко ко мне приезжают. Живут в поместье в Сомерсет.

День, в который попадают пациенты под гипнозом, обычно является переломным в судьбе, поэтому Эрих спросил:

– Что происходит дальше?

Поединок заканчивается блестящей атакой Кей. Подруги ликуют, они побеждают в командном зачете. Кей замечает спешащую к ним директрису пансиона. Чеканным шагом миссис Ричардс пересекает просторный зал, обходит группу радостных старшеклассниц и со скорбным видом останавливается перед Кей.

– Кей, следуй, пожалуйста, за мной.

Девушка идет за директрисой в кабинет, который ученицы прозвали «пыточная», где ее ожидает сестра отца, приземистая блондинка лет тридцати. Увидев племянницу, она бросается к ней со слезами и сбивчиво причитает о случившемся несчастье. Кей ошарашена и не может принять реальность.

– Николь, что происходит с Кей дальше?

– Приехала Сьюзен и сообщила, что родители сгорели в пожаре.

– Кто такая Сьюзен?

– Папина младшая сестра.

Эрих сделал пометки в блокнот и спросил:

– Чем оборачивается эта трагедия для Кей?

Николь видит, как тетя привозит Кей в поместье. Уже издали девочка замечает сожженный дотла дом. Жилище, в котором она выросла и где когда-то царили любовь и понимание, теперь похоже на призрак. Закопченные ставни похожи на пустые глазницы каменного монстра. Сад, которым так гордилось все семейство, завален обломками и уцелевшей мебелью.