Мийол-алхимик
Шрифт:
— Среди прочего, — с некоторым сомнением протянул призыватель, — при Илк-Ферне был блокнот с какими-то записями, явно зашифрованными. Или, наоборот, с кодами для шифрования. Но насколько я понимаю в теме — а понимание моё поверхностно — без принципов шифрования, без знания конкретного алгоритма этот блокнот бесполезен. Могу отдать его даром.
— Благодарю за предложение, — слегка усмехнулся Мастер Сил, — оставьте себе.
— А могу уже я спросить кое о чём?
— Спросить можете, но ответов не будет. Расследование ещё идёт и я не уполномочен раскрывать подробности. Прошу отнестись с пониманием.
— Разумеется, многоуважаемый! Почтительно прошу прощения, если невольно вышел за рамки дозволенного и приличного.
— Совершенно не за что. Винить мага за любопытство — как птицу за оперение и розу за аромат. Если у Девятого отдела возникнут новые вопросы, я вас найду. А пока позвольте покинуть ваше — весьма приятное — общество: дела. Адвансар. Базилар.
— Многоуважаемый, — поклонился за обоих Мийол; Никасси ограничилась скупым кивком, лишь немногим более низким, чем у Занара в её адрес.
Ещё несколько секунд, и Тихий затворил за собой дверь, оставляя эр-Сарекси одних.
Сфера Тайны Ригетта продолжала работать, что вызвало у призывателя тяжёлый вздох — сугубо мысленный, но очень выразительный.
Вслух же он сказал:
— Спрашивай, учитель.
Молчание в ответ. Довольно долгое.
— Ты, — обронила наконец Никасси, — умудряешься жить чрезвычайно насыщенной и очень разнообразной жизнью… ученик. Прямо-таки не обычный Охотник, отошедший от дел ради более спокойной и размеренной жизни гильдейского алхимика, а герой романа.
— Я не нарочно! — вырвалось у Мийола совершенно детское оправдание.
Более того: его лицо и уши слегка порозовели.
— Ещё не хватало находить такие… приключения… намеренно, — левый угол рта адвансара дёрнулся, то ли намекая на улыбку, то ли пытаясь скорбно изогнуться вниз, а в итоге оставаясь на месте. — Столкновение с отрядом одной из особых рот, чудесное спасение от нашествия нагхаас, уничтожение пиратской команды и группы агрессивных латифундистов… и это я ещё молчу про твои дуэли, твои секреты и весьма своеобразные отношения с криминалом. Не считая мелочей вроде участия в Великой Морской Охоте. И того, что быть Охотником ты вроде как перестал, а за Стену всё равно шастаешь регулярно и не только до укреплённого лагеря. Похоже, Фиа имеет на тебя далеко идущие планы, Мийол.
Как следует реагировать на такое замечание, он не понял и потому просто пожал плечами.
Молча. Потому что пришедшие на ум ответы выходили либо дерзкими, либо излишне смиренными, либо откровенно нелепыми.
— И вот ведь что странно, — снова заговорила Никасси. — Кому другому даже трети всего перечисленного хватило бы с запасом, чтобы обзавестись официальным прозвищем. А ты до сих пор ходишь без него.
Вот на это у Мийола ответ был припасён:
— Просто ни одно из них не может удержать на плаву слиток моей уникальности! И ты не совсем права, учитель: в Рифовых Гнёздах и окрестностях Мутного залива меня официально… ну, почти официально прозвали Залётным.
— И кто это придумал?
— Местный арматор, Иривой Акула. Правда, народ его особо не поддержал.
— Не удивительно, — хмык. — Так себе прозвание, придумщик явно не хотел польстить. Ну а сам ты как назвал бы себя?
Новое пожатие плечами.
— Я не настолько эгоцентричен, чтобы придумывать себе прозвища.
— И всё же подумай.
— Не знаю… может, Упорный?
— Нет.
— Почему сразу нет?
— Это не подходит, — постановила Никасси. — Думай дальше.
«Если подумать, то и вправду это как-то… мимо. Да, во мне есть настойчивость — но она в любом толковом маге есть, это не новость и не выделяющий признак…»
— Пытливый?
— Не то. К тому же в Сарекси уже есть особа, прозванная Пытливой — и тебе до неё…
Мийол слегка нахмурился:
— Сант-ифрод.
— «Окружённый верными»? Решил заимствовать императорский титул?
— Я призыватель и окружён призывами. Что не так?
— Был бы ты мастером магии, ещё натянулось. А для подмастерья — слишком громко.
— Ну, не знаю. Может, сама предложишь?
— Сант-линн.
— Почему это я «окружённый девами»?
— Разве это не так? — лицо Никасси, как всегда, оставалось холодно-бесстрастным, но на дне обычно холодных глаз явно танцевали смешинки. — Да и какой мужчина не мечтает об этом?
— Не то. И, — вспомнил Мийол, — в Сарекси уже есть и Любовник, и Угодник, и даже, кажется, Тамгарр, — что в буквальном переводе с мистического означает «глава прайда», а если использовать переносное значение, то «гаремодержец» или «многоженец».
— Жаль. Вполне подходящая компания.
— Не для меня! Лучше уж в самом деле быть сант-линн, чем оказаться в окружении… этих.
Адвансар не выдержала — или, скорее, дала себе волю — и всё-таки улыбнулась.
Слабо, но очень мило.
Правда, ещё и невыразимо ехидно, но Мийол постановил считать это редкое природное явление на её лице именно милым, и точка.
— Какой ты привередливый, ученик.
— А ты просто недостаточно изобретательна, учитель!
«Ой. Кажется, это я зря ляпнул, дурья башка… сейчас как прилетит…»
Мгновенное предчувствие оправдалось. Правда, прилетело не так, как он ожидал.
— Мне показалось, — размеренно и бесстрастно сказала Никасси, — что ученик усомнился в моей компетенции? Поставил под сомнение мои… таланты?
— Прошу прощения, адвансар!
Чёрные брови нахмурились, глаза заледенели.
«Ой-ой-ой…»
— Мийол. Ученик. Кажется, я сделала тебе предложение, от которого ты не отказался… поэтому отныне и впредь… не смей… называть меня адвансаром!
Пауза. И финальное:
— Наедине.
Мийол моргнул.
Никасси улыбнулась. Чуть шире, чем прежде.
«Это же… неужели?»
— Не смею, учитель! — и призыватель согнулся в максимально глубоком уманис.