Мийол-ученик 2
Шрифт:
Правда, последнее случается редко: чтобы дорасти до уровня, на котором неофит способен удивить адвансара, нужен немалый талант и глубокое знание общеизвестного материала. К примеру, Мийол подходил к куратору с вопросами всего-то трижды: узнать о пропусках в данных из «Начальных зелий», прояснить противоречия в описании полузамкнутых арет-комплексонов (в трёх авторитетных источниках написано одно, в двух не менее авторитетных другое, а у мастера Воргуста в «Некоторых замечаниях об арет-комплексонах» — вообще третье; и кто прав?) и самый последний случай — опять-таки из-за противоречий в алхимических трудах, только касающихся влияния активной магии на сывороточную холинэстеразу.
И все три раза глубокоуважаемая не затруднилась с исчерпывающими ответами, причём не создавая ощущения, будто ей пришлось сколько-нибудь долго вспоминать материал. Более чем просто впечатляющая компетентность!
…что настойка, что вино оказались вполне на уровне. Совершенно не те количества, чтобы пятеро магов, ещё и хорошо закусившие, ощутили опьянение — но вот поднять настроение с помощью лёгкого алкоголя удалось однозначно. Гальд перестал зажиматься, щёки Санхан слегка потемнели, а обычная для неё молчаливость сменилась лёгким подъёмом. Кульми осталась собой — ну да она и так с лёгкостью играла роль души компании. Элойн безо всякого вина ощущала себя так, словно это она стала базиларом.
А Мийол? Ну, он уже вовсю поглядывал с определённым настроем и на свою рыжую подругу, и на экзотически красивую Санхан. Причём, судя по ответным взглядам, обе совершенно не собирались отказываться от этого молчаливого предложения. Осталось разве что выдать паре Гальд — Кульми одну из пилюль, сконденсированных им и содержащую Круг Тишины, и…
— Ой!
— Ха-ха-ха!
— Ёппаньки. Это что ещё за сцена?!
— Прямо мои слова, — призыватель встал, разворачиваясь к вломившейся троице. Точнее, одному парню и паре девиц… одну из которых он даже, кажется, видел раньше. — Кто вы и что делаете в моей комнате?
— В твоей комнате? — незнакомый парень выдвинулся вперёд, словно прикрывая своих притихших девиц. Смуглый (хотя и не настолько, как Санхан), худощавый и малорослый, весьма подвижный, с кислотно-оранжевыми волосами и изумрудного оттенка глазами, он носил халат медика. А манёвр его вполне объяснялся статусом: подмастерье, вздумавший прятаться за парой экспертов, выглядел бы… странно. — Вообще-то это моя комната!
Мийол моргнул.
— Так ты тот самый молодой господин эн-Слиррен, который живёт у прабабки? — спросил призыватель. И, не удержавшись, добавил: — А почему у тебя такие волосы?
Если от упоминания прабабки парень просто слегка скривился, то на словах про волосы — прямо-таки вскипел. И не просто надавил аурой подмастерья с полным резервом, но ещё…
— А ну-ка, прекращай это, — ответно надавил Мийол.
— Что?
— Вот… это.
Эн-Слиррен отступил на полшага.
— Ты кто вообще такой? — спросил он скорее настороженно, чем испуганно.
Призыватель усмехнулся.
— Вот и до знакомства дошло, да?
— Похоже на то, — парень отзеркалил усмешку. — Что ж… меня зовут Луцес эн-Слиррен, с сегодняшнего дня — базилар отделения целителей гильдии Сарекси. И мне, наверно, стоит чуточку повиниться за вторжение… в собственную комнату, х-ха!
— Ну а я Мийол. С сегодняшнего дня — базилар отделения алхимии. И я не буду извиняться за то, что мне отдали фактически пустующую комнату по совместному решению коменданта и моего куратора. К тому же завтра я всё равно переселяюсь в собственный мезонет.
— Поразительное совпадение: я тоже!
— М-да. Раз уж всё так обернулось… настойку на ягодах и травах будете?
Базилар 2: разговоры весёлые и не очень
— Будем, — кивнул Луцес. Только теперь, приглядевшись, Мийол заметил, что у корней его волосы ровно такие, как положено урождённому Слиррен: зелёные с малахитовым отливом.
— Тогда подходите и наливайте. Вон в том пузатом кувшине настойка.
Для кадарского фуршета предложение вроде как нормальное: на нём все сами выбирают, что им есть-пить, сами накладывают-наливают. Но это не отменяет возможности выказать особое отношение простейшим образом. И там опять же две степени почтительности: когда хозяин вечера велит что-то поднести гостю — это одно; когда подносит лично — совсем другое. (Есть и третья степень, само собой: когда хозяин угощает лично не только первый раз, но и далее продолжает это делать… вот только это уже не вполне почтительность, а скорее форма низкопоклонства, неуместного при отношениях хотя бы условно равных).
Мийол же просто предложил напиток, указав, где именно его искать.
«Раз уж явились — гнать не станем, но и виляния хвостом — не дождётесь!» Этот нюанс отношения с лёгкостью уловил бы не только эн-Слиррен, подкованный в этикете со всеми его вариациями, но и куда более простой гость.
Луцес со словно бы приклеенной усмешкой прошагал к столу (Гальд и Кульми заранее освободили место, притом с запасом), легко нашёл три чистых стеклянных стакана — они, вложенные друг в друга, стопочкой стояли с краю — щедро плеснул густо-алым в составленные рядком ёмкости. И спросил-принудил:
— Кому налить добавки? Подходите, не жмитесь!
«Раз уж мы так неловко ворвались незваными, постараемся загладить невольную вину!»
— Наливай, — сказал Мийол, протягивая свой стакан, в котором оставалось ещё где-то треть от общего объёма. И эн-Слиррен долил до половины, ровнёхонько.
— Ну, — сказал он, когда порции настойки достались всем присутствующим, — давайте за то, чтобы неизбежная краткая неловкость оборачивалась непременным длительным удовольствием!
— А также, — подхватил призыватель, — за умеренность и терпение, необходимые для такого поворота событий. До дна!
И неторопливо выцедил всё налитое.
Как и остальные присутствующие. Включая Луцеса.
— Слушай, Мийол, — нарушил он тишину, — развей моё любопытство: сколько тебе лет?
— Скоро семнадцать. Совсем скоро.
— Ага. Талант, стало быть… мне уже девятнадцать, — вопреки лёгкости тона, признание далось целителю с некоторым усилием. — А… не сочти за оскорбление или там неуместное любопытство, мне всерьёз интересно… из какого ты клана?
— Из простецов я, — мягко улыбнулся призыватель.